Мы из спецназа. Заложники
Шрифт:
– Да очень просто. Мне дали по зубам, а Машке по уху…
И снова Матвей ощутил обморочное головокружение. Бессильная ярость подогревала кровь, но все, что он мог сейчас делать, это только слушать и слушать.
К сожалению, повествование только начиналось. По дороге к девушкам стали приставать, насильно заставили выпить чуть ли не по стакану водки. А потом… Потом речь звонившей стала совсем сбивчивой, да и сам Матвей не желал слушать того, что ему рассказывали. Словом, то, что отказывался воспринимать разум и слух, все-таки случилось. Девушек изнасиловали, прямо в машине. Но на этом ночная прогулка не закончилась. Пленниц повезли дальше и в итоге доставили к какому-то домишке из красного кирпича. Сначала попытались вывести Марину, но девушка стала сопротивляться,
– Адрес!
– Матвей так сдавил трубку, что показалось - пластик вот-вот хрустнет.
– Ты запомнила адрес?
– По-моему, где-то в Юго-Западном районе. Нам же не давали осмотреться. Но по-моему, мы проезжали мимо кинотеатра «Буревестник».
– А точнее?
– Не знаю. Пока везли, было не до того. А потом бежала, ничего вокруг уже не видела. Хорошо, подсадил какой-то водитель, помог. И денег даже не взял.
– Ты в милицию не обращалась?
– Еще чего! Там же сразу на всю округу раструбят. А мне это надо? Да еще чтобы совершенно посторонние вдруг узнали о таком! Я и вам не сразу решилась позвонить.
– Послушай, нам необходимо встретиться. Обещаю, никакой милиции не будет.
– Я не могу. Мне надо было вас предупредить, и я это сделала.
– Девчушка снова всхлипнула.
– Поймите, если мои родные о чем-нибудь узнают, будет полный абзац. Они же полные придурки! Словно в Санта-Барбаре живут. Такой переполох поднимут! И мне потом устроят житуху!…
– Я ничего никому не скажу. Честное слово! Ты только помоги мне найти этот адрес, а больше ничего не нужно.
– Не знаю… - В голосе звонившей прозвучало сомнение.
– Если что-нибудь вспомню, я вам обязательно сообщу.
Трубку положили, и Матвей мысленно простонал. Ситуация складывалась абсолютно патовая. Оглушили обушком да еще разок прибавили…
При всем при том он ясно понимал, что нужно действовать - и чем быстрее, тем лучше. Одним изгальством ночные насильники вряд ли собирались ограничиться. А после бегства Машиной подружки, как знать, могло случиться и более жуткое.
– Что с Машей?
– Лариса уже не стояла - сидела на табурете. Лицо бледное, глаза безумные. Пока слушала со стороны, тоже, верно, сходила с ума от страха.
– Ничего особенного.
– Матвей сам не слышал того, что говорил. Натужно улыбнулся.
– Напилась с подружками, теперь боится показаться домой.
– А кто звонил?
– Одна из подруг. Решила предупредить. Сама-то Машка боится.
– И это все?
Матвей кивнул. Придумка и впрямь оказалась не самой худшей. Во всяком случае, ни рыдать, ни валиться в обморок Лариса не стала. Просто поднялась молча с табурета и шатко отправилась в спальню.
– Прими каких-нибудь капель, - крикнул ей вдогонку Матвей.
– А я быстренько съезжу, попробую ее привезти.
И сам удивился, как убедительно прозвучало сказанное. Но от того лишь сильнее сжалось сердце и судорожно стиснуло горло. Куда он поедет? Да еще ночью! Кого и откуда сможет привезти?…
Странная штука - жизнь. Столь же стремительная, сколь и переменчивая. Всего несколько часов назад, подменив захворавшего водителя, Матвей катал на служебной машине шефа с начальником охраны. Давил на газ и с замирающим сердцем уходил от севших на хвост гаишников. Жутко было, аж сердце в пятки проваливалось, но еще страшнее было прекословить подвыпившим и раздухарившимся начальничкам. То есть Черкизову, пятидесятилетнему директору медиа-холдинга «Флаг», владельцу трех преуспевающих журналов, крутой фотостудии и полутора десятков магазинов, было, разумеется, плевать на ГИБДД. Наверное, он чувствовал себя словно на охоте. То есть охотились сейчас на него, но и дичь временами способна ощущать нешуточный азарт. Поблескивая багровыми глазками, директор наваливался на Матвея, лапал за руль и, дыша винными парами, орал в самое
С тех пор как на смену милицейским «луноходам» пришли скоростные иномарки, с дорожными службами тягаться стало значительно сложнее, и все-таки они оставили гаишников с носом. Оторвались на одном из перекрестков, а позже, попетляв по глухим переулкам, окончательно закрепили победный финал. На радостях шеф подарил Матвею сотню «бакинских», даже слюняво облобызал. Словом, повел себя как самый близкий друг. И Матвею в тот момент вдруг всерьез показалось, что все и впрямь начинает налаживаться. Катать большое начальство - это не «бомбить» по ночным улицам. И зарплата хорошая, и почет. Опять же возможные сверхурочные. Мысленно забежав вперед, он даже уверился в том, что очень скоро расплатится с долгами, приоденет семью, а в потертого вида квартирке проведет долгожданный ремонт. Кто знает, может быть, и дочь сумеет наконец-то продолжить учебу в музыкальной школе. Подавала ведь, говорят, надежды. В концертах областных участвовала. И вот нате вам! Все рухнуло в один момент. Радость от заработанной стодолларовой купюры лопнула мыльным пузырем, а дочь пропала. И не просто пропала, а угодила в руки каких-то ублюдков!…
Так или иначе, но делать что-то было просто необходимо. Что именно - Матвей в точности не знал, но вдруг подумалось, что ему могут помочь на работе. Идея насчет Черкизова была смелой, но, верно, оттого и угасла, едва он тронул машину с места. В самом деле, чего фантазировать! У шефа таких, как он, сотен семь или восемь. Если бы хоть статус был чуток повыше, а так водила и водила. Пожалуй, наверх к шефу его даже не пропустят. И не посчитают веской причиной, что отвалили накануне Матвею от барских щедрот сотенную. Во-первых - с пьяных глаз, а во-вторых, сотенная для таких людей пустяк. Вроде медного пятака в кружку на паперти… Собственно, он и был нищим. Как соседи по подъезду, как абсолютное большинство живущих в этом городе и на этой планете. Хуже того - к нищете добавлялось бесправие, и потому подкатывал к горлу тошнотный спазм, а глаза застилало от злости. На себя самого, на правительство, на весь мир…
«Москвичок» резвостью служебного «ниссана» не обладал, однако рванул по дороге со скоростью гепарда. Матвей ехал жаловаться властям.
Очень скоро он уже останавливал машину возле райотдела милиции. Сонный дежурный слушать полуночника не стал, махнул рукой куда-то налево.
– Там во втором кабинете сержант с помощником из патруля. Орла одного допрашивают. Поговори с ними.
Поговори с ними… Вот так. Никаких тебе заявлений с протоколами, никаких подробностей. Оно и понятно. По слухам, у них все та же галочная система, как десять и тридцать лет назад. Нет заявлений, нет и дел, а за раскрываемость борются, как некогда боролись за звание лучшей пионерской дружины.
Дежурный не обманул. Патрульные и впрямь допрашивали «орла». Только не в комнате, а прямо в коридоре. Время было позднее, бояться было некого. А скорее всего - просто не хотели пачкать кабинет. У «орла» были разбиты губы, а от носа успела пролечь некрасивая багровая дорожка. Таким образом, вместо рта Матвей разглядел только какую-то кровавую кашу.
– …Давай, рожа, колись! Чужое время тратишь… - Плечистый парень в униформе хлопнул в ладоши перед носом сидящего на полу.
– Ты ведь не только это бельишко крал, ты еще и ларек на Посадской обнес. Обнес ведь, вспомни? Точно тебе говорю!