На что способны женщины

Чейз Джеймс Хедли

– Замри! – проверещал Гарри пискливым и испуганным голосом.

Я замер, пока Нед с трудом поднимался на ноги.

– Какого черта здесь происходит? – вопрошал Гарри. Он представлял собой толстоватого, круглолицего, тупого урода, но сложен был как вол.

Теперь я вспомнил о бомбе.

– Смотри за ним, Гарри, – прохрипел Нед. – Дай я только передохну. Что я тебе говорил, а? Это тот самый гад.

Гарри уставился на меня. Его палец плотно лежал на спусковом крючке.

– Нам лучше позвать полицию, – проговорил он. – Ты в порядке, Нед?

Проклиная

его, Нед и обо мне не забыл. Затем он еще раз ткнул меня под ребра, и я не успел отбить его сапог. Я полетел к противоволожной стене, и думаю, что только это и спасло мне жизнь.

Бомба сработала.

Оглушенный грохотом и ослепленный яркой вспышкой света, под действием взрывной волны я растекся на дальней от сейфа стене. Откуда-то сверху посыпались куски штукатурки, стекла вылетели наружу; казалось, весь дом вздрогнул от такой встряски.

Очнувшись, я обнаружил, что держу в руке свой фонарик, который я выронил, бросившись на Неда. Я знал, что должен побыстрее сматываться отсюда, но я не мог не посмотреть, что же стало с охранниками. Однако беспокоиться было не о чем. Они оба стояли как раз напротив дверцы сейфа в тот самый момент, когда она слетала со своих петель. Неда я смог различить по его сапогам, а вот опознать Гарри мне не удалось.

Через разбитое окно я вышел на террасу. Весь избитый, разодранный в клочья и порядком ошарашенный, я все же еще соображал.

Я сам должен был кинуть Гормэна до того, как он кинет меня. В этом плане взрыв практически развязывал мне руки. Пошатываясь, я набрел на каменную птицу перед лестницей вниз. Не помню, как я оказался на ней, там, где крылья присоединяются к туловищу, но тем не менее я положил пудреницу в маленькое углубление между крыльями, сполз вниз и бегом бросился туда, где я надеялся найти Паркера.

Мне показалось, что из ног у меня вынули все кости, плюс в ушах стоял невыносимый звон. Путь через лужайку до стены казался неимоверно долгим, и я не был уверен, что сумею проделать его.

Луна уже поднялась над домом, и весь сад был залит серебристым светом. Отчетливо виднелась каждая травинка, каждый цветок, каждый камешек графия на дорожке. Вокруг просто не существовало ничего такого, чего можно было бы не заметить. Но теперь я видел только одну-единственную вещь: огромный волкодав, как скорый поезд, летел прямо на меня.

Мой крик, наверное, слышали в Сан-Франциско. Я бросился в другую сторону, передумал и повернулся лицом к зверю. Он скакал через газон, стелясь по земле, с красными светящимися глазами и зубами, похожими в лунном свете на апельсиновые семечки. Я все представлял себе, как это будет, а теперь он наяву приближался ко мне, и я почти чувствовал, как его клыки смыкаются на моей глотке. В десяти ярдах от меня он замер, припав к траве, словно обернувшись в камень. Я так и стоял со стекающим потом, на подкашивающихся ногах, боясь даже дышать. Я знал, что стоит хоть одной жилке дрогнуть на моем лице, и он прыгнет.

Мы смотрели друг на друга, быть может, секунд десять. Они показались мне столетием. Я уже видел, как выпрямился его хвост и напряглись

перед прыжком задние лапы, как вдруг раздался резкий выстрел. Я слышал, как пуля просвистела рядом с моей головой. Собака покатилась по траве, ревя и хватая зубами пустой воздух. Я не стал выяснять, насколько тяжелой была ее рана, а просто рванул на луч света, появившийся над стеной. Втянув себя наверх, я с глухим стуком свалился с другой стороны.

Паркер схватил меня за пояс и наполовину донес, наполовину доволок до машины. Я с трудом вкатился в нее и захлопнул дверь.

– Гони! – заорал я на него. – Они прямо за нами. У них машина, и они уже гонятся за нами!

Я хотел задать ему работы, чтобы у него не было времени на вопросы, пока мы не отъедем достаточно далеко. Мне это вполне удалось.

По холмам он летел как сумасшедший. Он действительно умел водить. До сих пор я не понимаю, как мы не слетели тогда с серпантина. Мы неслись по горной дороге, проходя шпилечные повороты на восьмидесяти милях, в считанных дюймах от обрыва.

Когда холмы закончились, он неожиданно ударил по тормозам так, что нас порядком занесло, выправил машину, остановился и резко обернулся ко мне, словно он опять вышел из себя.

– Ты достал ее? – крикнул он мне, хватая меня за плащ и тряся меня. – Где она, черт бы тебя побрал! Ты достал ее?

Я сам взял его за ворот и тряхнул так, что он едва не вылетел из машины.

– Ты с твоей чертовой бомбой! – заорал я ему в ответ. – Сумасшедший тупой придурок! Вы чуть не убили меня!

– Ты достал ее? – повторил он, ударяя кулаками по рулевому колесу.

– Бомба разнесла ее к чертовой матери, – сказал я. – Вот что сделала ваша бомба. Она разнесла весь сейф и все, что в нем было, к чертовой матери. – И я припечатал его мордой об кнопку клаксона, когда он хотел снова броситься на меня.

Глава 5

Войдя в диванную, в зеркале над камином я встретил свое отражение. Белый от штукатурки, с растрепанными волосами, завесившими глаза, в плаще с оборванными полами, вид я имел вполне красноречивый, плюс в огромной дыре на штанине светилось разодранное колено. Если этого недостаточно, могу добавить, что из рассеченной брови у меня тянулась полоска запекшейся крови, а полшеи, куда мне врезал Нед, окрасилось в нежные пурпурные оттенки. В общем, можно сказать, бросалось в глаза, что мы с элегантно одетым Паркером, висящим на моем плече, имели сегодня некоторые неприятности.

Гормэн неподвижно сидел в кресле, глядя на дверь. Огромные пальцы его впились в подлокотники так, словно он собирался размолоть их. Толстое лицо его можно было сравнить разве что с брусчатым тротуаром.

В другом кресле, перед камином, сидела Веда Ракс, сидела прямо и очень напряженно, с плотно сжатыми губами и с отсутствующе-осторожным взглядом в широко раскрытых глазах. Она была в белом: простое платье без бретелек; на такие вы всегда обратите внимание.

Я стряхнул Паркера на диван. Ни Гормэн, ни Веда не произнесли ни слова. Напряжение в комнате переходило всякие рамки.