На границе двух миров
Шрифт:
На последних словах я поморщился — никогда не понимал, почему шерифу так активно не нравится Менгск, даже в те времена, когда он не был самым кровавым террористом тысячелетия, а "всего лишь" главой транспланетарной корпорации. Все остальное… звучало тревожно.
— И не надо мне здесь рожи корчить, — буркнул Джим. — Я чувствую людей, всегда чувствовал. В конце концов, я же сразу понял, что ты — клевый парень, разве нет?
— Это запрещенный прием, — улыбнулся я. — Но вообще ты прав, всегда поражался, как у тебя это получается без чтения мыслей.
— А тебя эта способность ослепляет, — отрезал шериф. — Ты слишком
— …Я был пьян.
— Я тоже.
— …Ладно, дай мне минутку.
Я закрыл глаза — не знаю почему, но в полной темноте мне всегда думалось лучше всего. Итак…
Джим прав — все, что он мне рассказал, просто слова и догадки, которые сами по себе не доказывают ничего. Все это может оказаться чередой совпадений.
Здесь и сейчас в моих силах сказать Тассадару, что во всем виноваты Сыны Корхала — и мятежники будут уничтожены. Я могу сказать, что виноват Синдикат — и второе по могуществу человеческое государство будет стерто с лица Вселенной; обвиню Конфедерацию — и ее постигнет та же участь. Я могу подделать доказательства, поверив шерифу, я могу…
Я слишком многое могу сейчас. И как всегда, чем больше у тебя власти, тем выше цена ошибки.
И даже если я укажу Армаде правильную цель, даже если виновные будут уничтожены с первой попытки… Люди и так уже не одно столетие хотят по тонкой грани в глазах протоссов. Любое сомнение, любое пятно на и без того не безупречной репутации может оказаться фатальной для человечества. Тассадар сам говорил — своими приказами Конклав пытается исключить всякую возможность войны на два фронта. Стоит им решить, что люди безнадежны и представляют угрозу — и Золотая Армада пройдется по мирам людей огненным смерчем, обращая в пыль миллионы… если не миллиарды. У протоссов уже есть опыт — всего три с половиной сотни лет прошло с тех пор, как они сокрушили цивилизацию кахата.
Из прострации меня вывел знакомый журчащий голосок. Повернув голову, я несколько бесконечно долгих секунд рассматривал подругу, прислонившуюся к косяку двери, с интересом рассматривая шерифа, о котором я ей столько рассказывал. Впрочем, сейчас я смотрел не на нее, а на голубой кристалл, который она держала в руках — отчет о нашем разговоре с Менгском. Если соединить это с подозрениями шерифа, получится три повода уничтожить целую цивилизацию.
О, всемогущие Зел Нага, почему решать должен я?!
— Ты веришь мне, Салли? — тихо спросил я, не отрывая глаза от кристалла.
— Конечно.
…Ты бы хоть на секунду задумалась, маленькая…
Я протянул руку и кристалл, который девушка даже не пыталась удержать, прыгнул мне в руку.
Я перевел взгляд на Джима. Шериф напряженно смотрел на меня, но молчал, предоставив мне право решать, что говорить моему народу, а о чем лучше умолчать.
И ты, Брут…
— Мы должны сами с этим разобраться, Джим, — наконец сказал я, крепко сжимая кристалл в кулаке. — Найти виновных, уничтожить всю информацию, остановить это безумие. Пообещай мне, что мы справимся.
— Мы справимся, Саня.
Разжав кулак, я легонько дунул на ладонь, подняв в воздух мелкую пыль — все, что осталось от кристалла, на котором были записаны три повода уничтожить человечество.
Если бы только от самих поводов было так же просто избавиться…
— Ставки сделаны, господа, — пробормотал я. — Карты розданы…
Глава 9.2.
Склонив голову на бок, я с интересом наблюдал за медленно формирующимся передо мной пси-щитом, не обращая внимания на издаваемое им мерное гудение рассерженного шмеля. Вообще говоря, этого звука быть не должно — он был создан паразитными излучениями щита, следствием его нестабильности и железобетонным гарантом неопытности своего создателя.
Ну, в принципе, сейчас неважно. Осилит или нет?
Осилила. Ярко сияющее поле заняло все пространство внутри метровой металлической рамы, созданной мной специально для этой цели, и… хотел бы я сказать «застыло в таком положении», но, увы, по поверхности теоретически двумерной плоскости то и дело пробегала легкая рябь нестабильности.
Да, зачет в Академии она бы точно не получила.
Ухмыльнувшись, я вытянул перед собой правую руку, подмигнул сосредоточенному личику своей невольной ученицы и с силой ткнул пальцем в центр одной из таких нестабильностей. Сопротивлялся щит недолго — лишь одно мгновение давления и рябь охватила сразу всю силовую плоскость, затем на мгновение застыла, а следом щит с оглушительным треском лопнул. От всплеска энергии, высвободившейся от этого, у обычного человека вполне могли бы поджариться мозги, но в этой комнате не было никого, кто соответствовал бы определению «обычный человек».
— А что, очень даже неплохо вышло, — улыбнулся я скривившейся девушке.
— О да, — оскалилась она в ответ. — Эта штука защитит меня от всего, что слабее пальца! Всю жизнь о таком мечтала!
— Так и ты всего неделю этим занимаешься, — парировал я. — Мне в свое время потребовалось два месяца. Правда, учителя и хоть какой-то методички у меня под рукой не было, но тем не менее.
Ответом мне был внимательный взгляд изумрудных глаз, сменивших досаду на сосредоточенность настолько быстро, что я едва подавил желание протереть глаза.
Собственно, ничего нового я ей не сообщил, — Сара Керриган уже знала, что я — недоучившийся Тамплиер, сын большой шишки, в качестве внезапной блажи решивший вместо учебы изучать всякие отсталые виды.
Хотя сомневаюсь, что она мне поверила… И правильно сделала, между прочим, почти все из сказанного — ложь.
— И как же тогда ты это сделал? — поинтересовалась она.
— Ну, — я пожал плечами. — Я знал конечный результат, в общих чертах представлял сам процесс, плюс… — заведя руку за спину, я ухватил один из пси-рецепторов и помахал им перед лицом Сары. — У меня была эта штука. Пси-рецепторы обладают естественным защитным полем. Правда, очень слабым, способным защитить только от случайных царапин… но тем не менее. Кажется, вы, люди, называете это «реинженеринг».
— Пси-рецепторы? — задумчиво пробормотала Сара, разглядывая зажатый в моих руках отросток. — Важная штука, наверное?
— Очень, — кивнул я. — Чувствительное, да.
— И в чем же ее предназначение? — вкрадчиво спросила Сара, тщетно изображая из себя идеального шпиона.
— Это эрогенная зона, — ровным голосом ответил я.
— Что?..
— Мне правда надо тебе объяснять, что это такое? — ответил я, с трудом удерживая на лице безразличную маску, предписанную для постоянного ношения представителю высокоразвитой цивилизации при общении с варварами.