На счастье
Шрифт:
Позже пришлось звонить Камилле, рассказывать обо всем. И еще искать сиделку, его бывшая жена ставить капельницы не умела точно, а дочь пока была на внутривенном питании.
Было бы гораздо легче увезти ее к себе, под его присмотром все легче контролировать. Никому доверить свою девочку не мог, просто физически не мог себя заставить, но и разорваться тоже.
А еще помнил, как Ксюша отреагировала на его слова про переезд.
Пока лучшим вариантом было оставить ее здесь, и жить снова на два города. Трудно. Но куда деваться? Надеяться
Другого варианта он пока не видел.
Рука снова тянется к своему телефону, набрал помощника, парень давно хотел серьезное дело и шанс себя показать. Ну что ж, сейчас у него такая возможность появилась.
****
Великобритания, Лондон.
Стоит сказать спасибо родителям, что всегда ему долбили мозги по поводу английского языка. Заставляли его учить, проверяли домашку, нанимали репетиторов, а потом ездили с ним непосредственно в Англию и практиковали гребаный инглиш с носителями языка.
Но сыновьей благодарности Давид не ощущал.
Его переполняли бешенство и здоровая злость, но свои чувства он не показывал, давно умел держать свой нрав в узде.
На родине стимулом к контролю была Ксюша, он всю жизнь помнить будет как давно в школе обидел ее неосторожными словами.
А здесь, сейчас, когда все прошлое осталось там, где ему и место, в прошлом, характер брал свое.
Тут никого не волновало насколько он умный, сколько денег у его отца, и так далее. Здесь он был чужак из страны, которая погрязла в политических санкциях, скандалах, и тому подобному. Его родину тут считали отсталой, правда не все, но были и такие индивиды, и мысли свои они скрывать не стремились.
Он как-то за свое детство привык, что англичане народ скупой на эмоции, чопорный и заносчивый немного. Но, если говорить откровенно, на его курсе оказалось англичан… да по пальцам одной руки пересчитать много. Иностранцев до хрена, у каждого своя правда, свой норов и крутизна характера.
Короче, среда оказалась достаточно враждебной, и он не видел больше смысла себя сдерживать, ради кого? Тут его целью было не налаживание хороших отношений, а урвать лучший кусок знаний и возможности применить все это на практике.
Но несмотря на все это, он рад, что находится тут, рад. Ну… старается себя в этом убедить.
Тоска черная в душе. Жажда. Увидеть, поговорить по душам или просто переброситься парочкой привычных шуток.
Ему казалось, что он умирал вдали от Ксюхи. Выжигал из себя привязанность, чувства.
И пустился по полной во все тяжкие.
Клубы, выпивка и продажные девки на любой вкус и цвет.
Трахал очередную размалеванную и ничем не напоминающую ее бабу, а перед глазами другое лицо, другие губы.
Он помнил их обжигающий мимолетный вкус. Помнил, хоть и старался забыть.
Звонил родителям, и только. С остальными связи разорваны, никого знать не хотел, потому что знал… узнает ненароком
На душе, правда, кошки скребли. Кроме тоски по ней, было еще что-то. Беспокойство, тревога и он никак не мог понять откуда это взялось.
У родителей спрашивал, но те говорят: все нормально. Пытался уточнить… мать засыпала его вопросами о жизни, о друзьях… а отец сразу переключался на деловой тон. Они однозначно что-то недоговаривали.
Он боялся… боялся, что родители молчат о свадьбе. Тот другой, наверное, уже и предложение сделал, он бы сам, будь на его месте, сделал бы давно. Если тот не дурак, значит, так и есть. А Ксюша… она романтичная… она согласится. Для нее брак- синоним любви, верности, преданности.
Давид желал ей счастья, искренне и от души. И чтобы все это осуществилось в ее жизни, сидел в гребаном туманном Альбионе и разрушал себя до основания, вырывая чувства, выгрызая их. Чтобы однажды вернуться и смотреть на нее с улыбкой, быть счастливым от того, что она счастлива.
И вот вроде с самим собой договорился, разобрался. А тревога осталась, и с каждым новым днем становилась только больше.
ГЛАВА 4
***
Время,– удивительная штука! Ксюша только сейчас начала понимать насколько именно удивительная.
Оно может лететь столь быстро и скоротечно, что не замечаешь не то что дни, а даже недели. Когда счастлив, когда в эйфории какого-то чувства. Когда каждый день наполнен делами, разговорами, смехом.
Но также оно может бесконечно тянуться. Каждая прожитая секунда похожа на вечность. В агонии, страхе, ужасе.
И можно смотреть на минутную стрелку, отсчитывая в уме секунды, и ждать. Ждать какого-то чуда или пробуждения от этого гребаного кошмарного сна. Но проходит шестьдесят секунд, минутная стрелка начинает новый заход по кругу, а кошмар не кончается, и сознание снова понимает – это все не сон, это новая реальность.
В эпоху интернета можно сделать все, что угодно: можно, находясь в России, путешествовать по Италии; можно почитать книги, которые продаются только в Германии, и на русский вряд ли они переведутся; а можно углубиться в изучение психологии и психтравм. Было бы желание во всем этом разобраться.
Ксюшу никогда нельзя было назвать глупой или недалекой. Пусть она не была гением математики и аналитики, зато была стопроцентным гуманитарием, ей это все хорошо давалось,– что в школе, что в университете.
И если уж она ставила перед собой какую-то задачу, то старалась достигнуть цели.
Вот и сейчас у нее есть цель: понять, что и почему случилось, и попробовать это месиво в душе переварить самостоятельно.
Почему самостоятельно? Почему не попросить помощи?
А у кого ее просить?