Налог на недвижимость
Шрифт:
x x x
Утром нас разбудила Дашка. Она шумно собиралась в школу и, распахнув дверь, ворвалась в мою комнату.
– Ой!
– вскрикнула она и ретировалась.
Накинув халат, я вышла в салон.
– Мам, Денис вернулся?
– спросила она, делая большие глаза.
– Да, да, все в порядке. Давай я сделаю тебе завтрак.
– Как здорово!
– обрадовалась она не то возвращению Дениса, не то завтраку.
– Ты ничего не забыла?
– строго напомнила я.
– Ну мамуля, - начала канючить дочь, - можно я не пойду сегодня в школу? Я покажу Денису программу. Скачала с Интернета.
–
– Вредная ты мама, - подытожила раздосадованная Дашка и, волоча рюкзак, вышла из дома.
Включив чайник, я бросила в чашку полторы ложки кофе "Маэстро". Дениса нужно было будить. Войдя в спальню, я потрясла его за плечо и произнесла нашу дежурную шутку:
– Сэр, вам кофе в постель?
– Нет, лучше в чашку, - машинально пробормотал Денис и мгновенно оторвался от подушки.
Я протянула ему дымящийся кофе.
– Ничего не понимаю, - он уставился на меня удивленным взглядом, - это сон, и мне снится...
– Утро в сосновом бору, - закончила я вместо него.
– Пей осторожно, а то обожжешься.
– Красота!
– Денис потянулся и взял кофе.
– Не сравнить со вчерашним пробуждением на какой-то скамейке.
Эти слова вернули нас обоих к действительности.
Помолчав, я сказала:
– И что ты теперь собираешься делать?
– Я уже все придумал, - буднично сказал Денис, прихлебывая кофе.
– Уеду из страны на время, пока не найдут убийц Татьяны. Все равно я ничем следствию помочь не могу, я ничего не знаю, врагов ее не видел, с друзьями не знаком. Будет лучше, если я проведу это время не в следственном изоляторе, а в Москве у друзей.
– А как ты собираешься это сделать? Ведь наверняка в аэропорт передали о тебе сведения.
– У меня другая фамилия.
– Как другая?
– не поняла я.
– Ты знаешь меня как Геллера. Но это фамилия мамы. А по отцу я Кузнецов. Мой отец был полковником КГБ, русским, я и сюда приехал как Кузнецов, а на Геллера фамилию поменял здесь, когда получал удостоверение личности. Поэтому и мой русский загранпаспорт выписан на Кузнецова. Виза в нем не просрочена, я же недавно летал в Екатеринбург, - он протянул мне пустую чашку, - и единственное, о чем прошу тебя - принеси мне паспорт. Он дома, в комоде, в левом нижнем ящике.
– А что я скажу Элеоноре?
– Так все и расскажешь. Звонить не хочу, может быть, наш телефон на прослушивании. Возьми паспорт, джинсы, пару рубашек и доллары. Они там же, рядом с паспортом. Остались от прошлой поездки.
– Ты уверен, что мать дома?
– Ничего страшного, если ее нет, запасной ключ от квартиры лежит за электрическим счетчиком. Откроешь дверку шкафа на лестничной клетке и увидишь. Квартира семнадцать. Все поняла?
– А вы не боитесь на виду оставлять ключи?
Денис беспечно махнул рукой:
– Эх, чему быть, того не миновать. Зато сейчас пригодилось. Да, вот еще, я напишу маме записку. Если ее не будет дома, оставь на столе.
– Ладно, - согласилась я, - позавтракаем, и я съезжу.
Через час я подъезжала к дому Дениса. Поднявшись на лифте на седьмой этаж, нажала на кнопку звонка. Никто не ответил. Подождав немного, я позвонила снова. Безрезультатно.
Делать было нечего. Открыв дверку на стене, я увидела четыре электрических
По-видимому, я долго копалась, открывая замок. Соседская дверь приоткрылась, и я услышала старческий голос:
– А их нету.
Голос принадлежал сморщенной старушенции, подозрительно наблюдавшей за моими действиями из-за приоткрытой двери. Дрожащей рукой она опиралась на цепочку.
– Знаю, - ответила я, обернувшись.
– Мне Элеонора ключ дала, а открыть не удается.
– Вчерась тоже был один, крутился тут. Да видно евреи добрые двери делают, не вломишься.
– Видимо, бабулька была русской тещей какого-нибудь репатрианта.
– А как он выглядел, бабушка?
– насторожилась я.
– Здоровый такой лоб, брунет, в куртке зеленой. Я было хотела сказать, что нет хозяйки - и лезть не надо, да побоялась. Такому ироду цепочку порвать - раз плюнуть.
– Он что, с вами разговаривал?
– Ну да, позвонил, а у меня все на работе, я одна квартиру стерегу. Он и говорит, что дружок соседкиного сына, проведать пришел. А сына-то Леонориного поди уж с неделю дома нет. Уехал, наверное.
– Скажите, а этот парень ничего не просил передать? Кто он, откуда, имя?
– Нет, сказал только, что сегодня зайдет. Только серьгой сверкнул и вниз по лестнице поскакал, прям козел какой-то.
Я обмерла.
– Скажите, бабушка, а на шее у него не было золотой цепочки с буковкой?
– Как не быть, была. На букву "г" похожая, только не нашенская буковка, перевернутая. Еврейская, кажись.
"Это он, - подумала я, - муженек мой бывший. И куртка такая у него есть, легкая зеленая плащевка, и цепочка." От такого открытия моя рука дрогнула, ключ легко повернулся в замке, и я чуть не упала, ввалившись в квартиру семьи Геллер.
Закрыв дверь, я присела на стул в прихожей и отдышалась. Надо было срочно забирать шмотки и мотать отсюда. Ох, не нравилось мне все это, совершенно не нравилось! Встреча с бывшим мужем на квартире любовника совсем не входила в мои планы.
В салоне стоял тяжелый резной комод красного дерева. Сначала я вытащила из сумочки записку Дениса, положила ее на матовую поверхность комода и придавила чугунной статуэткой Дон-Кихота, читающего книгу. Потом открыла нижний ящик и увидела там пачку счетов, различные справки и удостоверения. Я сунула руку поглубже, под ворох бумаг, и вытащила на свет божий черное портмоне и старую папку. Отложив папку в сторону, я открыла портмоне. В нем лежал красный паспорт на имя Кузнецова Дениса Сергеевича и две тысячи долларов сотенными купюрами. Очень хорошо, одно дело сделано. Теперь надо собрать вещи. Я прошла в комнату Дениса, знакомую мне с того единственного раза, когда я была у него, открыла шкаф и быстро побросала в сумку белье и рубашки. Прихватив пару джинсов, я двинулась к выходу. Тут одна мысль пришла мне в голову. Я подошла к комоду и, достав из сумки ручку, приписала: "И пожалуйста, не нужно открывать дверь незнакомым людям. Это очень опасно".