Намерение любить - сильнее любых препятствий
Шрифт:
– Каким же образом?
– Тоже сломал ему нос.
– Макс, ну зачем?
– Лиза, он действительно в этой ситуации не прав. И это еще мягко сказано. И ты мне друг. Я не могу объяснить это чувство, но чувствую в тебе родственную душу что ли. А за своих друзей я любого порву.
– Я о тебе тоже так думала, - улыбнулась я.
– Я тоже не могу это объяснить, но чувствую в тебе что-то родное.
– Вот видишь, а ты еще спрашиваешь зачем.
– Он теперь тоже пластику делает?
– Нет, просто один травматолог вправил ему его более, менее прилично.
– Надеюсь, ему хоть чуть-чуть было больно.
– Даже не сомневайся, но это все равно несравнимо с тем, что пришлось пережить тебе.
– Да ладно, все заживет. Я даже не переживаю. А боль это не страшно.
– Ну, вот
– Я не хочу об этом говорить, Макс. Вообще не хочу больше слышать о нем.
– Ладно, как скажешь.
– Ты только меня не бросай, ладно? Я, конечно, понимаю, что мы не сможем часто видеться, но ты хоть иногда все-таки уделяй мне время по возможности.
– Конечно, даже не парься по этому поводу.
– Спасибо.
– Ну, все, теперь поспи.
– Ладно, уговорил, - пробормотала я, и Макс тихонько вышел из палаты.
***
Провалялась я в больнице неделю, как и сказал врач. Всю эту неделю Макс не отходил от меня. Приносил мне всякие вкусности, сигареты, всячески развлекал меня и ни разу не заговорил про Тамаза. Я была очень ему за это благодарна, хотя было жутко интересно как он там. Неужели совсем не переживает из-за того, что натворил? А переживает ли из-за того, что я больше не с ним? Я убеждала себя в том, что должна злиться на него, но злости не было. Наоборот я очень скучала по нему. Ну, не дура ли? Я ненавидеть его должна, твердила я себе. Но вместо ненависти плакала в подушку от разрывающей сердце боли. Господи, неужели я так сильно полюбила его за такое короткое время? Что мне теперь делать? Как забыть его? Я не знала ответов на эти вопросы. Единственное что я понимала, это то, что я должна пытаться хоть помаленьку забывать его. Но как это сделать я не знала. И поэтому каждую ночь я просыпалась от своего крика вся в слезах. Я даже во сне не могла забыть про него….
***
Прошло уже два месяца после моей выписки. Ребро почти срослось и нос, как и обещал врач, стал лучше прежнего. Только душевная рана никак не хотела заживать. Я никак не могла забыть Тамаза. Очень сильно скучала по нему и хотела хоть мельком увидеть его. Но где нам было встретиться? Я сидела дома и заливала свое горе алкоголем, а где был он, я не знала. И однажды ночью меня нашел Макс. Он так и оставил себе ключи от моей квартиры, сказав, что это на всякий случай. Я не возражала.
Нашел он меня абсолютно пьяную, сидящую на подоконнике в кухне, свесившую ноги на улицу и поющую песни, в руке с бутылкой вина. Макс быстро подбежал, схватил меня в охапку, усадил на диван, отобрал бутылку и дал мне пощечину, сказав:
– Ты, конечно, извини за это, но ты сама заслужила. Ты хоть понимаешь, как напугала меня? Я подъезжаю к твоему дому и слышу, как кто-то песни орет твоим голосом и не пойму где это. Только голову поднимаю, смотрю, ты сидишь, орешь на подоконнике и ногами болтаешь. Меня чуть инфаркт не хватил. Этаж то ведь шестой. Я вообще думал, убью тебя. Ты понимаешь, что могла упасть или ты этого и хотела?
– Нет, конечно. Я хоть и чокнутая, но не дибильная суицидница.
– как только я это произнесла, Макс крепко обнял меня и пробормотал:
– Ну ладно хоть так, а то я уже думал привязать тебя к кровати, чтобы ты этого не сотворила.
– Макс, не боись как бы хреново не было, самоубийством жизнь я не смогу покончить. Смелости не хватит. Да и пожить-то еще охота. Пусть так, но все равно охота. Выпей со мной, пожалуйста.
– Да уж теперь придется, чтобы успокоиться. Руки то до сих пор трясутся.
– Макс ушел в прихожую, разделся, вернулся на кухню, плотно закрыл окно и укутал меня в плед.
– Зима на улице, а она в одном халате сидит на подоконнике. Не заболела бы теперь.
– Я вся проспиртована, ничего со мной не будет.
– Да уж, пьешь ты много. Я даже не видел ни разу, чтобы мужик столько пил. Хотя нет, видел и ви….
– резко замолчал Макс и отвернулся от меня. Я поняла о ком он. Тамаз. Он что тоже пьет? Почему? Из-за меня? Врядли.
– Макс, как он?
– еле слышно спросила я. И уже пожалела об этом. Я боялась слышать хоть что-то о нем, боялась, что от этого может быть еще больнее. Еще в больнице мы договорились с Максом не говорить о нем. И он выполнял свое обещание. Только вот
– Ему еще хуже, чем тебе. И не смотри на меня так удивленно. Ему очень плохо. И хуже ему потому, что он понимает, что только он виноват, что потерял тебя. Он пьет, не просыхая, все дела забросил. К нему уже и смотрящий приезжал, поговорить и объяснить, что дела всегда должны быть на первом месте и нельзя про них забывать, а то некоторые комерсы могут и оборзеть. Но он только послал его. Я ни разу за эти два месяца не видел его трезвым. А тут недавно знаешь что учудил? Приказал нам всем объехать весь город и найти твоего двойника. На мой вопрос зачем, послал меня очень далеко. Мы все объездили и нашли немного похожую на тебя девчонку. Тамаз вызвал стилиста, сунул ему в руки твою фотку, а к голове приставил пистолет и приказал сделать из нее тебя. Научить твоим манерам даже меня заставил. Представляешь? Мы решили, что у него крыша поехала, ну и доктора вызвали. Тамаз как лекаря нашего увидел, достал пушку и чуть того не убил. После этого пистолет я у него отобрал и приказал пацанам следить за своим оружием и, ему его не давать ни под какими угрозами. Дальше мы свет приглушили и вытолкали ее к нему. В полумраке и я бы поверил, что это ты стоишь. Он долго ее рассматривал, а потом чуть не убил девку. Когда пинал ее, приговаривал, что это ей за то, что она не ты. Прикинь? А мы стояли и не знали что делать, то ли ее спасать, то ли оставаться на местах, потому что может как раз для этого он и приказал из нее тебя сделать. В общем, оттащили мы его от нее. А он начал орать на меня, почему же так произошло, что ему нужна только ты? Почему он даже трахнуть другую девку не может, потому что у него не стоит на них, в буквальном смысле. Орал что любит тебя и хоть прямо сейчас бы поехал к тебе и умолял бы тебя вернуться. В ногах бы ползал и вообще делал бы все, что захочешь, хоть румбу бы голым на улице танцевал, если бы ты приказала. Так и сказал, я не вру и не преувеличиваю. Но не делает этого потому, что знает, что ты, ни за что и никогда его не простишь, чтобы он, ни делал. И не хочет лишний раз показываться тебе на глаза, чтобы тебе больно не сделать. Вот так вот дела обстоят, Лизка.
– Весело, короче у вас там, - задумчиво проговорила я. Макс видя, что я погружаюсь в мысли, не стал меня тревожить, а налил вина в бокал, подтолкнул его ко мне и прикурил мне сигарету. Я же думала о Тамазе. Неужели ему и, правда, так плохо без меня? Неужели он и правда так сильно любит меня? Ну почему я такая упрямая. Я ведь тоже люблю его и, зная, что и он тоже, могла бы просто сейчас взять и поехать к нему. Макс бы только с радостью отвез меня к нему. Но я не могу. Я не злюсь на него, ни капельки. И давно уже простила ему его выходку. Но поехать все равно не могу, не могу показать ему, что я готова ему даже такое простить. Просто не могу. Но как, же хочется снова быть с ним. Я так хочу снова оказаться в объятиях его сильных рук. Так хочу почувствовать его тепло. Но еще больше хочу вновь увидеть его голубые глаза, которые он всегда чуть прищуривает. Я так соскучилась по его взгляду. Я никогда в жизни не видела такого взгляда. Тамаз всегда смотрел на меня такими нежными глазами, но в этом нежном взгляде все равно чувствовалась власть и сила. Меня так завораживал его взгляд. Я просто таяла под ним. И вот я уже так давно не видела этих глаз. И меня прямо разрывает внутри от желания хоть издали их увидеть. Но сдаваться нельзя. Надо терпеть. Я уже долго держусь, и, глядишь когда-нибудь, боль станет немного утихать. Я что зря столько времени выстрадала? Нет, я не сдамся.
– Ты же любишь его, и ты давно простила ему все, я же знаю это и вижу. Почему же ты упрямишься? Я бы мог его привезти сюда, но знаю, что ты только из принципа не вернешься к нему. Хотя вижу как тебе плохо без него, - не глядя на меня, тихо сказал Макс.
– Макс, ты знаешь почему. Не заставляй меня говорить это.
– Дура, упрямая. Ты же жить без него не можешь? Ты что мазохистка так мучиться? Вам же не жить друг без друга, загнетесь так оба. И он-то это понимает, но знает, что сделать ничего не сможет. Он бы приехал уже давно, если бы знал, что ты простишь его и вернешься. Но он тебя хорошо узнал и понимает, что этого не будет. Но просто приехать и проверить это, он тоже не может, боится, что тебе хуже станет.