Наша война
Шрифт:
Задолго до этого приказа 5-й полк и части, вышедшие из него, подали пример борьбы с уклоняющимися от отправки на фронт. Я хочу привести несколько наших приказов.
Приказ по 1-й бригаде от 15 декабря 1936 года.
В соответствии с решением совещания, состоявшегося сегодня в 15 часов, батальонам бригады надлежит ликвидировать имеющиеся у них в разных частях Мадрида комендатуры и ключи от них вручить командиру полка».
«Инструкция для руководства:
1. Весь
2. Вооруженному персоналу, находящемуся в Мадриде, приказываю присоединиться к своим батальонам на фронте. Не имеющим оружия надлежит отправиться в казарму Орталеса; туда же необходимо отправить излишки оружия и снаряжения.
Энтревиас, 15 декабря 1936 года. Командир — майор Военный комиссар Листер Пуэнте.
Приказ комендатуре 5-го полка.
1. Комендатура 5-го полка продолжает действовать, выполняя функции консультативного характера до тех пор, пока из ее последних ополченцев не будут сформированы бригады и части новой армии.
2. Все ополченческие батальоны непосредственно подчиняются ополченческой комендатуре.
3. Все батальоны, включенные в бригады, должны покинуть прежние казармы и занять казарму своей бригады, находясь в ее непосредственном подчинении.
4. Упраздняются все призывные пункты 5-го полка в Мадриде. Центральной администрации предлагается передать картотеки личного состава батальонов соответствующим бригадам. Освободив свои казармы, батальоны должны сдать их штабу.
Центральная комендатура 5-го полка.
Командир — майор Политический комиссар — Листер Карлос Контрерас, 21 декабря 1936 года»
Газета «Политика», орган партии левых республиканцев, в интервью, опубликованном 23 декабря 1936 года, писала:
«…Листер говорил нам о новой Республиканской армии, в которую только что влился 5-й полк:
«Этим будут достигнуты большие результаты, чем при существующей в настоящее время милицейской системе. В 5-м полку мы уже начали чистку, которую необходимо провести всюду. Например, каждый батальон имеет в Мадриде комендатуру, где развелись сотни бюрократов. Много галунов, много звезд, в большинстве своем никогда не видевших ни фронта, ни казармы вообще. Все это теперь упразднено. Двух или трех человек с избытком хватит для выполнения канцелярской работы в любой комендатуре. Достаточно сказать, что в Мадриде распределялось 60 тысяч продовольственных пайков между людьми, не сделавшими ни одного выстрела».
Другое, часто встречающееся среди франкистов, да и не только среди них, мнение, что одной из основных причин наступательной слабости наших войск была недостаточная подготовка младших и средних командных кадров, не умевших маневрировать на поле боя. Песня эта не нова. Еще в период войны мы неоднократно слышали ее, и потому я снова возвращаюсь к этому вопросу. В период
И в частных беседах и в публичных выступлениях я всегда отвергал подобную точку зрения. Я и сейчас продолжаю придерживаться того мнения, что причина, в силу которой одни части сражались хуже других, заключается в качествах не солдат и младших командиров, а старших командных кадров. Дело было в уровне военной и политической подготовки, которую обеспечивали командиры вверенным им частям, в отношении к своим солдатам, в том, какой пример они показывали подчиненным. Там, где были настоящие командиры Народной армии, смелые и скромные, исполненные высокого боевого духа, беспощадные к слабостям и вместе с тем человечные — взводы, роты, батальоны, бригады и дивизии сражались хорошо. Там же, где таких командиров не было, бойцы воевали плохо.
В частях, где не забывали, что наша армия принципиально отличается от старой, а ее солдаты — не автоматы, слепо повинующиеся приказам, — дела шли хорошо. Наша армия состояла из рабочих, крестьян, служащих, студентов, взявшихся за оружие, чтобы защитить свободу и независимость Родины от интервентов и наемников, и главная сила этой новой армии заключалась в ее народном характере, в тех идеях, которые вдохновляли бойцов.
Известно, если солдат не питает доверия к своему командиру, каким бы хорошим этот солдат ни был, он сражается плохо — ему не хватает страсти, того, что заставляет человека идти на самопожертвование.
Человеческий материал, который оказался в руках командиров, был целиком из одного источника — чудесного источника, называемого испанским народом. И если бойцы сражались плохо, то виной тому были не сами солдаты и не младшие командиры, а высшее командование. Если командиры подменяли сознательную дисциплину принудительной, недопустимой в Народной армии, бойцы теряли боеспособность и интерес к защищаемому ими делу.
Командир должен заботиться о том, чтобы бойцы стали патриотами своей части, чтобы они гордились ею, своим командиром, интендантской службой, поварами, парикмахерами, врачами, санитарами. А все эти люди должны действовать так, чтобы в свою очередь заслужить доверие и любовь бойцов.
Горячий кофе и глоток коньяка для солдат, стоящих по колено в ледяной воде перед атакой на Трихуэке; доставка холодной воды в ад под Брунете или во время изнурительного перехода в Арагоне; коньяк ночью и дважды в день горячая пища при температуре 20 градусов ниже нуля под Теруэлем; подвоз продуктов и свежей воды бойцам на Сьерру Пандольс, быстрая эвакуация раненых с поля боя — все это, безусловно, имело огромное значение для бойцов и воодушевляло их больше, чем десять военных приказов и двадцать речей. Чтобы хорошо понять состояние солдат на фронте, надо поставить себя на их место. Люди сражались среди голых скал Пандольса, под адским артиллерийским огнем, имея на флангах противника, глубоко вклинившегося в расположение наших частей; позади — многоводная Эбро. И вот в разгар боя в окопах появляются повара с горячей пищей. Это не только помогает бойцам восстановить силы, а создает убежденность, что они не изолированы от мира; такое проявление заботы командиров о своих бойцах укрепляет их взаимное доверие, поднимает боевой дух.