Наугад
Шрифт:
— Этот — обычный, помнишь, Мина объясняла: выше он не идёт. Нам нужен специальный, у которого только три входа: на первом этаже, здесь и в пентхаусе. Мина говорила: он должен быть за углом.
— А вы ещё кто такие? — в лицо ударил ослепительный луч фонаря, а на плечо опустилась ладонь, воняющая чесноком, — как вы сюда попали?
Парень с тонкими усиками на изумлённой физиономии. На куртке надпись: «Секьюрити». Ну всё, как полагается: даже электрошокер на поясе. Я в упор смотрел на него, пытаясь придумать объяснение и не мог: в голове словно
Очнулся я на полу, склонившись над неподвижным телом охранника. Напротив, на коленях, сидела Лилька и глухо урчала, жмуря светящиеся оранжевые глаза. Всю её физиономию покрывали тёмные точки, а губы казались необычайно блестящими. Ощущая нечто липкое на подбородке, я провёл пальцем по коже и слизал душистую жидкость. Кровь. Я медленно посмотрел вниз: грудь парня не шевелилась, а на шее зияли две кусанные раны. Мы поели. Вот, как это заканчивается, если тебя некому остановить…Прости, пацан. Я не хотел, честно! Бабушка…
— Лёша! — сестра пришла в себя, испуганно рассматривая нашу жертву, — мы…Он…
— Не время, — я схватил труп и поволок его за угол, — идём, быстрее. Чёрт его знает, сколько мы развлекались.
— Лёшка, — Лилька всхлипывала, — я же не хотела! Я даже не понимала, что происходит!
— Знаю, — вовремя мы убрались: кто-то открыл дверь и выглянул в фойе, окликая Сергея Фёдоровича, — в следующий раз, один ест, а второй — держит себя в руках. Если это, мать его за ногу, вообще возможно!
Вот и нужный лифт: с замочной скважиной и щелью, для карточки — ни хрена себе безопасность — ещё бы сканер сетчатки поставили! Я потянул дверцы в стороны и створки, облицованные палисандром, хрустнули и разошлись. Пытаясь ни о чём не думать, я схватил несчастного секьюрити и швырнул в шахту. В нашей новой жизни имелись и тёмные стороны. Очень тёмные. Самое дерьмовое, что я никак не мог пожалеть жертву по-настоящему — мешало чувство сытости и какой-то эйфории, словно я принял экстази.
Карабкаться по жирно блестящему тросу не потребовалось: на противоположной стороне шахты поблёскивала ступенями металлическая лестница, уходящая вверх. Я приобнял Лильку и кивнул: видишь, мол? Сестра молча мотнула головой и шмыгнула носом.
Шаги неизвестного, который продолжал окликать своего Сергея приблизились, а на стене появился круг от фонаря. Я перепрыгнул колодец и вцепившись в алюминиевые ступени, полез вверх, слыша шелест Лилькиных одежд за собой. Около самой кабины пришлось притвориться крокодилом на газоне — настолько узкий оставался проход.
Так, теперь осторожно заползаем на крышу, пытаясь не перемазаться в чёртовой смазке, которой здесь тщательно покрыли каждое колёсико. Проклятый люк никак не желал открываться и психанув, я стукнул по нему ногой. Хрустнуло и я едва не отправился следом за упрямой крышкой. Лилька, закусив губу, сделала большие глаза и покрутила пальцем у виска. Я и сам
Спрыгнув в тёмную кабину, я оценил себя в тусклом свете каких-то люминесцентных лампочек, перемигивающихся по периметру огромных, во всю стену, зеркал. Кстати, а почему мы отражаемся? Непорядок. Сестра, с тихим: «Ой!» оказалась в моих руках и замерла, прислушиваясь. Вроде тихо. Может мой вандализм не привлёк постороннего внимания.
Облегчённо выдохнув, я потянул створки и уже раздвинув их, осознал неладное. Снаружи был свет. Вовсю светили электрические лампочки и коротко стриженый, мордоворот, изумлённо смотрел на меня, пытаясь отбросить полу пиджака. Слишком медленно.
Лилька ужом скользнула между моих рук и выпрыгнув наружу, отвесила охраннику увесистую оплеуху. Вероятно, прежде от такой, он бы лишь взбесился, а сейчас, с хрустом переломанной челюсти, растянулся на полу. Сестра, с удивлённым уважением, посмотрела на собственные ладони и махнула мне.
— Как-то странно, — вполголоса заметила она, — неужели тут кто-то живёт?
Огромное помещение, с балконами по обе стороны, казалось приготовленным к началу ремонта: голые стены, бетонный пол и строительные прожектора вдоль плинтусов. Единственным предметом декора оказался наш встречающий. Какого хрена? Неужели Мина ошиблась?
— Не нравится мне всё это, — проворчала Лилька и взялась за ручку высокой стрельчатой двери, — похоже на…
— Ловушку, — закончил я, когда дверь открылась, и мы смогли лицезреть круглолицего блондина, уже знакомого по прежней ночи. Широкая ухмылка на его физиономии мне тоже была знакома.
— Доброй ночи, — учтиво поприветствовал нас охотник и сделал приглашающий жест, — как я погляжу, Владимир Казимирович точен даже в мелочах. Стало быть, ваша соучастница попытается проникнуть через крышу в…Ну, точно!
Мы находились в исполинском помещении, с двумя стеклянными стенами. Несомненно, после завершения это было бы сногсшибательная комната, где уже начали облицовывать бассейн и обшивать студию с барной стойкой, но сейчас всё казалось такой же строительной площадкой, как и виденный нами холл. Ещё одна дверь открывалась в неосвещённую комнату, где после слов охотника, раздался звук удара и шум падающего тела. Похоже, в этот раз, на помощь никто не придёт.
— Лара, как ты? — улыбка блондина становилась всё шире.
— Отлично, — тихий смешок, — ну и быстрая же эта зараза! Хорошо, Цепеш предупредил. Держи этих двух. Ещё один промах и шеф оторвёт твои гениталии. А я понаблюдаю за процессом.
— Беги! — крикнул я Лильке, а сам прыгнул вперёд, пытаясь использовать все свои новые способности.
Воздух сопротивлялся плотной резиной, и я прорывался сквозь него, напоминая сам себе муху в патоке. Казалось, весь мир остановился, исчезли даже звуки и в этом, абсолютном безмолвии, чёртов охотник ускользал в сторону, избегая удара моего кулака. Одно радовало: улыбка медленно сползала с его наглой физиономии.