Наваждение порока
Шрифт:
Мальва нежно, но умело засунула свой язычок глубоко в рот своему партнеру, исследовав там все «потаенные уголки». Девушка страстно застыла в длинном и нежном французском поцелуе. Она обвила, словно лианами-руками
«Я не отдам тебя никому», – прошептала она.
Могучий торс парня был обнажен. Капельки пота были едва заметны на его смуглом рослом, прокаченном теле и блестели словно росинки.
«Мальва, я обожаю тебя, мой ласковый и нежный цветочек, ты такая податливая», – сказал мачо по имени Майкл.
Он подхватил её на руки да так мощно, что словно пушинку забросил на стол, покрытый бумагами с деловой перепиской. Резко и дерзко он сорвал с неё блузку. Красивая, сочная грудь выбилась наружу, скромно выглядывая из рванины блузки, так и напрашиваясь «на грех» в умелые сильные руки, для того, чтобы «пробовать её на спелость». Точёные ножки в белых кружевных чулочках завлекали и будоражили парня не менее, чем красивая и сексуально обнажённая роскошная попа.
Парень уже весь «дымился». А его нефритовый стебель пробивал себе дорогу и набирался силой выглядывая и просовывая головку наружу через ширинку джинсов.
«Что там такое, дайте посмотреть на
Мальва принялась высвобождать своего «дружка» из плена узких брюк.
Освободив его, она откинулась на стол, раскинув красивые ляжки и обнажив свою волосатую расщелину, расслабившись отдалась чувствам, всецело захлестнувшим её. Парень с силой вошёл в её чресла. Она не почувствовала боли. Мальва была на гребне волны страсти и возбуждения.
Фрикции становились всё сильнее, глубже и более жёсткими.
Мальва непроизвольно стала издавать непристойные крики, услышав которые в дверь постучал и быстро вошёл Эрик Романович, директор предприятия, лысый, грузный, возрастной и немного чудной. По обе стороны его лысой головы торчали взъерошенные волосы.
«Вы что себе позволяете в моем офисе, как вам не стыдно?» – крикнул мужчина, сверкая злыми завистливыми глазами.
«Эрик Романович, не сердитесь, а лучше – сзади ко мне присоединитесь», – нагло процедила циничная девушка без комплексов.
Эрик Романович покраснел.
«Да вы вообще охренели», – промолвил он с нескрываемым раздражением.
С силой закрыл он дверь кабинета. На его глаза накатились слезы.
Конец ознакомительного фрагмента.