Наваждение. Проклятые элохимы
Шрифт:
Но у него есть особые привилегии, недоступные рядовым тенганарцам. Например, постоянный и неограниченный доступ к всемирным базам данных, включая не только человеческие. А еще собственная мини-армия из лучших бойцов и возможность установить слежку за любым интересующим его объектом.
Стикс разжал сведенные спазмом пальцы, растер их свободной рукой и активировал смарт-браслет на запястье.
– Шентар, нужна твоя помощь, – произнес на языке, не имевшем аналогов в этом мире.
В ответ раздался скептичный смешок:
– Великий
Тенганарец проигнорировал выпад.
– Нуждаюсь. Ты готов ее оказать?
– Эм… ну, если все так серьезно… – тон собеседника изменился. – Чем могу помочь, Лорд?
Стикс кратко обрисовал ситуацию.
Потом повернулся спиной к зеркалу и глянул через плечо. Серебристый рисунок, который вился вдоль позвоночника и расходился двумя ветвями к плечам, уже начал темнеть.
***
Айна с трудом дождалась заветных шести часов. Открыла дверь, высунула нос в коридор и прислушалась к тишине. На всякий случай выждала еще пять минут, а потом торопливо направилась к лестнице.
Последний раз она ела вчера в обед, и с тех пор маковой росинки не было во рту, не считая воды из-под крана. Надо сказать, хорошей воды, чистой, без привычного металлического привкуса и желтоватого цвета.
Теперь она пожалела, что отказалась от ужина. В таком большом доме кухню еще нужно найти. Но чем быстрее она сделает это и запихнет в себя кусок хлеба, тем скорее избавится от сосущей боли в желудке.
Второй этаж оказался закрыт. Огромная двухстворчатая дверь преграждала проход. Вчера Айна ее не заметила, точнее, приняла резные створки за элемент декора.
На всякий случай подергала ручку. Закрыто. Похоже, у хозяина есть причины закрывать этот этаж.
Невольно вспомнился растерзанный лось на алом снегу и звуки, так напугавшие ее вчера вечером. Определенно, они доносились из этой части дома. Возможно, где-то там нувэр Хассель держит свою «собачку»?
Айна поежилась и поспешила вниз. Думать, что там, за дверью бродит чудовище, ей не хотелось.
На первом этаже ждала тишина. Почти осязаемая. Живая.
Девушка застыла на последней ступеньке. Прислушалась, пытаясь по звуку определить, где находится кухня. Ведь Хлоя сказала, что кухарка придет к шести, значит, она должна уже быть. Греметь кастрюлями, топать… подавать хоть какие-то признаки жизни.
Но дом словно вымер.
Пока Айна раздумывала, что делать, ее желудок требовательно напомнил о себе. И тут же за спиной раздалось тихое покашливание. Оно прозвучало столь внезапно, что девушка, охнув, подалась назад. И налетела спиной на чье-то твердое тело.
Миг – и она отскочила в сторону, одновременно разворачиваясь к тому, кто стоял позади, и принимая защитную стойку.
– Какого черта!.. – вырвался гневный возглас.
И тут же ладонью захлопнула рот.
На нее с легкой усмешкой взирал
Сегодня он был в черной шелковой рубашке, распахнутой на груди, и такого же цвета штанах, висящих на бедрах. Рукава, закатанные до локтя, открывали сильные руки. Темные, немного влажные волосы элохима небрежно топорщились, словно он причесал их собственной пятерней. Казалось, он только что вышел из душа. Даже не вытерся как следует.
– Ты ожидала увидеть кого-то другого? – элохим подался вперед, нависая над гостьей. Пронзительный взгляд пригвоздил ее к месту. – Вообще-то это мой дом.
В смятении Айна уставилась на его обнаженную грудь.
Как он смог подкрасться так близко? Она ничего не услышала!
От Хасселя исходил тонкий запах озона. Алебастровая кожа на груди немного светилась. Темная ткань рубашки подчеркивала ее белизну и четкий мышечный рельеф.
Близость элохима взбудоражила и перепутала мысли девушки. Как бы она ни пыталась себя убеждать в обратном, но правда, неприятная горькая правда, лежала на самой поверхности: она реагирует на него. И это плохо.
Это очень, очень плохо! Ей нельзя приближаться к нему. Зависимость от элохимов не лечится!
Взгляд Айны скользнул ниже. Туда, где четкие кубики пресса скрывались за резинкой штанов.
Идеальное тело. Идеальное создание. Вершина эволюции…
Притягательный и опасный. Смертельно опасный хищник.
Она сглотнула вязкий комок и отвела взгляд.
– Простите, нувэр Хассель. Я… вы напугали меня, – пробормотала в свое оправдание.
– Что ты здесь делаешь в такую рань?
Он как будто не заметил ее замешательства, только бровь выразительно приподнял.
– Эм-м… ищу кухню, – она выдавила смущенную улыбку. – Хлоя сказала, что до шести утра нельзя ходить по дому, но уже седьмой час. Я не хотела никого тревожить…
Взгляд элохима изменился. Не потеплел, но уже и не был таким пронзительным. Словно стальные тиски, сжимавшие Айну, ослабли.
– Что ж, – произнес Хассель, разглядывая ее, – я и сам собирался перекусить. Идем.
Он не предложил ей руку. Не попытался даже дотронуться. Наоборот, прошел мимо и не оглянулся. Но так близко, что едва не коснулся плечом. Так близко, что Айна ощутила тепло его кожи. И запах. Тот самый едва уловимый запах, что наполняет воздух после грозы. Ей не оставалось ничего другого, как только поспешить вслед за ним.
– Хлоя сказала, вы завтракаете в одиночестве… – внезапно пришло на ум.
Хассель резко остановился. Развернулся и взглянул на нее с пугающей усмешкой:
– Что еще Хлоя обо мне говорила?
От этой усмешки Айну пробрал мороз.
– Ни… ничего…
Она увидела, как зрачки элохима сузились. Превратились в две острые алые точки. Он хмыкнул и окинул ее нечитаемым взглядом. Потом внезапно сказал:
– Стикс. Меня зовут Стикс. Раз уж мы будем завтракать вместе, можешь называть меня так.