Не лги мне
Шрифт:
– Так и знала, что случилась беда! Ведь предчувствовала неладное, потому и пришла с утра пораньше…
В предчувствия и предзнаменования я не верила. Либо старушка разыгрывала спектакль, либо ее встревожили некие изменения в сонной жизни улицы.
– Миссис Танкерсли? Я – помощник Блэкуэлл. Можно вас на пару слов?
Она важно надулась и вздернула подбородок:
– Ну еще бы! Именно я вас и вызвала.
Одна из женщин, тоже с бигуди на голове – удивительно, что в наши дни ими еще пользуются, –
– Звякни мне, Риба. Хочу все знать.
Кто бы сомневался!
Я махнула рукой, приглашая миссис Танкерсли отойти.
– Давайте пройдем к вам домой. Там вам будет удобнее, и, возможно, вы вспомните какие-нибудь мелочи, способные помочь расследованию.
– Сделаю все, что в моих силах. Честно говоря, Рэй, да упокоит Господь его душу, никогда меня особенно не волновал, а вот Летиция была прекрасной женщиной и хорошей соседкой. – Слезы уже высохли, и старушка искоса взглянула на меня, когда мы переходили грунтовую дорогу. – Надо полагать, Рэй умер не своей смертью? То есть, если б сам, вы не стали бы вызывать тех ребят из Мобила.
Я рассудила, что в общем-то можно рассказать ей правду.
– Похоже, его убили.
Риба облизала губы:
– Застрелили?
Настал мой черед задавать вопросы:
– Вы ночью что-нибудь слышали?
– Только его мотоцикл. Как я уже сказала полиции, он приехал где-то около одиннадцати – я к тому времени досмотрела новости, приняла ванну и прибралась на кухне.
– С вами кто-то был?
– Ох, ну что вы! – Женщина горько рассмеялась. – Мой Ральф умер пять лет назад. Сердечный приступ. С тех пор живу одна.
Эта тоска знакома мне не понаслышке. Порой, одиноко лежа в постели, я скучала по Джошу – ровно до того момента, пока не вспоминала последний год нашего брака, полный лжи, предательства, гнева и обид, и убеждала себя, что одиночество гораздо лучше.
Мы добрались до дома миссис Танкерсли. Хозяйка пригласила меня в гостиную и предложила кофе.
– Можно просто воды, спасибо.
Пока Риба суетилась на кухне, я изучала комнату. Обстановка была на удивление современной, с кожаной мебелью и дорогим плазменным телевизором у противоположной стены. Любопытно, что при этом она пользовалась бигуди, а на кофейном столике стояла баночка такого же старомодного крема.
Вскоре хозяйка вернулась со стаканом воды, и мы расположились на разных краях дивана.
– Вы сказали, что вчера слышали мотоцикл около одиннадцати вечера. Как думаете, это мог быть кто-то другой?
Покачав головой, Риба сняла шарф и дрожащими руками начала вынимать из волос бигуди и бросать на колени.
– Ну и видок у меня, наверное… Кто же знал, что придется появиться в таком виде перед всей округой!
– Вы потрясены, – заметила я. – Попробуйте сосредоточиться на событиях прошлой ночи. Ради миссис
На глазах старушки навернулись слезы, она провела рукой по тугим кудрям.
– Да-да, конечно. Ради Летиции нужно найти убийцу ее сына. – Она судорожно вздохнула. – Мотоцикл точно был Рэя. Я даже специально выглянула в окно. Знаете, живя в одиночестве, невольно начинаешь тревожиться по малейшему поводу.
– Понимаю. Он приехал один?
– Да вроде бы… Я лишь разок выглянула в окно и пошла спать. Только… – Она прикусила губу. – О мертвых, конечно, либо хорошо, либо никак…
– Продолжайте.
– По-моему, он был нетрезв. Мотоцикл немного вильнул на дороге, а потом слишком резко затормозил.
– Вы видели, как Рэй вошел в дом?
Ее лицо порозовело:
– Да. Хотела убедиться, что он добрался благополучно. На крыльце, как обычно, горел свет. Рэй споткнулся на первой ступеньке, но не упал. И долго возился у двери, выискивая ключи в кармане.
Довольно много информации для простого «выглянула в окно».
– Когда он приехал, в доме горел свет? – Убийца мог поджидать Рэя внутри.
– Нет, было темно. К тому же я не видела и не слышала, чтобы кто-то проезжал мимо, кроме Тилмана Рэгсдейла с женой.
– А по возвращении мистер Стрикленд включил свет?
– Не знаю. Когда он вошел, я ушла спать.
– Ночью вы ничего не слышали?
– Совсем ничего. Я сплю как младенец, – старушка пожала плечами. – Однако утром заволновалась: вдруг ночью Рэй упал и ушибся? Обычно он вставал рано и выходил на крыльцо покурить. Летиция не разрешала ему курить в доме, и до чего же отрадно было видеть, что он по-прежнему чтит ее желания…
– А сегодня утром он не вышел покурить, и это вас насторожило?
– Именно. К тому же у меня возникло дурное предчувствие. Прямо как в день смерти Летиции и снова, когда…
– Спасибо, что уделили мне время, миссис Танкерсли. – Я вытащила визитную карточку. – Если вспомните что-нибудь еще, пожалуйста, позвоните нам.
– Непременно. – Она взглянула на визитку в своей дрожащей руке. – Честно признаться, мне не по себе оттого, что у моего дома бродил убийца. А вдруг он вернется? Вдруг ему станет известно, что я с вами разговаривала?
– Вы никого не видели, поэтому вряд ли вам грозит опасность. Но ради вашего спокойствия мы несколько дней будем отправлять на вашу улицу полицейский патруль.
Кивнув, женщина вытерла внезапно навернувшиеся слезы.
– Знаю, Рэй совершал дурные поступки. И все же я помню его совсем мальчишкой, милым и вежливым. Ну и сорванцом, как же без этого, – впрочем, безобидным, – поспешила добавить она.
Меня ободрили ее добрые слова о Рэймонде Стрикленде – как минимум одной живой душе было небезразлично, что он покинул этот мир.