Не мой подарок
Шрифт:
— Ты решила в чём будешь в бой курантов?
— Я? Я буду в махровом халате доедать оливье, если вообще захочу его делать…
— Маш, блин! — Топнула ногой, не пуская зайти в ванную.
— Что? Ян не сказал, что я с Вами только 30-ого?
— Сказал, но я против…
Взглянула на неё, сдвинув наконец с прохода. Включила холодную воду, пытаясь ополоснуть лицо. Только едва слышно сквозь шум воды пробирается Ксюшино бормотание:
— Может, ты останешься? Мне же страшно…
Страшно? Меня вот по-настоящему
— Ксюш, я не хочу.
— Да почему!?
Выключила воду, зачем-то вспомнив его "Знаешь, не хочу…" на просьбу понять и выслушать меня.
— Просто так.
Только младшая сестрёнка уже подозрительно прищурилась, явно собираясь оперировать чем-то запретным.
— Я сегодня вещи мамины перебирала…
Замерла, не дотянувшись до полотенца. Обернулась к ней, пытаясь понять смысл.
— Что? Зачем?
— И нашла её шкатулку у тебя в комнате. Помнишь тот кулончик? Я же надену?
Дрогнула, уже не вслушиваясь в то, что она говорит.
— Нет…
Ксюша прищурилась, начиная вкрадчиво давить:
— Почему?
Пытаюсь совладать с нахлынувшим потоком противоречивых эмоций.
— Это мой подарок от неё, ты же знаешь.
Та сжала губы в полуулыбке, уже заранее ликуя.
— И что? Тебе жалко? Ты же его никогда не носила, а мне он очень подходит…
Её интонация родом из детства, словно сейчас мы обсуждаем куклу, которой я давно не играла, но боюсь отдать её, больше никогда не увидев. Кажется, именно так и было со всеми игрушками.
Выхожу в коридор, бегу в комнату, но замираю в дверях, увидев на кровати развороченную маленькую деревянную коробочку… совершенно пустую. Лишь алый бархат вывернут наружу и крышка валяется рядом.
— Он для меня очень важен.
Та огибает меня, добегает до кровати и падает на матрас.
— Я же не порву его, ну? Что ты вредничаешь? Знаешь, как он подходит под платье…
Тонкая золотая цепочка с маленьким обрамленным изумрудом.
— Тебе жалко? Мне они ничего такого не дарили…
Последний и единственный подарок на Новый Год. За год до их смерти. Приняв его, я отнекивалась, чувствуя себя ужасно неловко. Мне казался этот подарок жутко не уместным, словно мою любовь захотели купить. Я закинула его на одну из полок в съёмной квартире, особо не разглядывая, и вспомнила лишь, когда пришлось переезжать сюда…
— Где он? У тебя?
только тогда обнаружив на дне этой самой коробочки их фотографию… "Чтобы не забывала!" — кажется, именно так сказала мама, вручив его мне, улыбнувшись уставшей погасшей улыбкой.
— Да отдам я его… только помоги мне, блин!
Проглатываю ком.
— Ксюш. Это не смешно…
— Я и не смеюсь… Мне вообще хочется разреветься.
Как, впрочем, и мне.
Глава 22 —
Мария.
Я лежу с ней рядом после боя подушками, вдруг начавшегося из-за кулона. Не помню, кто первой начал швыряться, но от этого точно стало легче. Не ясно, кто из нас проиграл, но сейчас мы вылитые индейцы: она — Белая прядь малое перо, я — зеленые очи большое перо. Что творится на полу — лучше не вспоминать.
Её ладонь в моей руке, и я впервые за долгое время не спешу о чем-то спросить… У неё длинные пальцы, мамины. Мои — в папу, более угловатые. Говорят, что их форма якобы что-то значит.
Ксюша пытается дышать ровнее, но это слабо удается.
— Рич, ты же знаешь, что я просто хотела тебя позлить? — Вдруг шепчет, повернувшись на бок.
Шепчу в ответ:
— Зачем?
— Не знаю… — Замолкает. — Мне кажется, я ревную.
— Ревнуешь?
— Угу…
Только ответа не следует.
— Почему?
— Ну… ты в 18 не забеременела.
Не смогла не усмехнуться, побудив её вырвать руку. Только мне и не от кого было, что уж тут говорить.
— Продолжишь?
— Мне просто… страшно? — Её голос тихо шепчет, балансируя на грани, но одной интонацией готов рухнул в пропасть. — Вот… она родится, и что после? Я же не знаю, как… держать… как пеленать… А если она заревет? Что делать? Я же сама тут же выбешусь… а если я сорвусь… а если памперсы… а садик… а школа… а если Ян не выдержит? Мне… Я не хотела никого сейчас… может, хотела как ты, пожить отдельно, устроиться в жизни, а потом… в твоем возрасте…
— Ксюш.
— Я просто ревную и завидую, словно ты прожила мою жизнь… а я нет.
— Ксюш. — Пытаюсь улыбнуться и заглянуть в глаза, но та лишь хмурится и прячется от прямого взгляда.
Повторяю чуть громче.
— Ксюш, не торопись, ладно?
— Все равно это… только не говори, что дети — это счастье, и кто-то ждет их годами. Кто-то, но не я же… прям на всех форумах это и…
— Ты сама еще ребенок. Только это не значит, что будь я в твоей ситуации "в своем возрасте", мне было бы менее страшно. Может, паниковала бы даже больше. А ты — ничего — пока справляешься, клинику нашла, прошла первичный осмотр, витаминами пьешь, не трусишь перед Яном. Ты справишься.
Наконец посмотрела.
— Ты так думаешь?
Кивнула в ответ.
— Да? Только… — Вскочила, крикнув уже в дверях. — Подожди.
Вернулась почти сразу, держа в ладони знакомую цепочку. Протянула руку, садясь рядом.
— Держи.
И прежде, чем я успела взять, собираясь убрать на место шкатулку, не надеясь уже найти фото…
— Я помню, как мы с мамой его выбирали в ювелирном…
Рука замерла, так и не коснувшись чуть трепыхающихся золотых звеньев.
— Вы вместе?