Шрифт:
Глава 1
Тяжелые капли дождя барабанили по стеклу и сползали вниз, размывая картинку за окном. Гарри сидел на подоконнике, пытаясь сосредоточиться на странице «Руководства по высшей трансфигурации». Получалось плохо. В голову все время лезли посторонние мысли. Казалось, учеба сейчас не важна, надо делать что-то серьезное, нужное, а не тратить время на уроки.
Когда первая боль после смерти Сириуса отступила, Гарри хотел бросить Хогвартс и с головой ринуться в готовую вот–вот разгореться войну. Но Дамблдор настоял на том, что
Дамблдор объяснял это тем, что Волдеморт не ожидал такого развития событий и его вполне устроило, если бы столь удачное возвращение пока отнесли к разряду сенсационных новостей желтой прессы. Возможно, он решил привлечь новых сторонников, а может, планирует какую-то масштабную акцию.
Гарри вспомнил свой разговор с Дамблдором перед началом учебного года. Был теплый августовский вечер. Солнце только зашло и небо еще пылало огнем заката, тогда как восточный его край постепенно темнел, и на нем зажигались яркие, словно только что вымытые, звезды.
Они стояли на крыльце Норы, куда Гарри прибыл вместе с Дамблдором, чтобы провести остаток каникул в гостях у Рона.
— Гарри, – тихо говорил старый маг, – нам всем сейчас как никогда нужды друзья. Всем, – подчеркнул он. – Хотя иногда может показаться, что без них проще.
— У меня есть друзья.
— Да–да, конечно. И мистер Уизли и мисс Грейнджер замечательные друзья, готовые всегда прийти на помощь, мы в этом убеждались неоднократно. Но я говорю не только о них. Нам вновь грозит страшная опасность и, как ни банально это прозвучит, всему магическому обществу надо забыть о прежних разногласиях и сплотиться против общей угрозы. Надо искать новых союзников.
— Где? В других странах?
— И там тоже. Но не стоит забывать и тех, кто совсем рядом.
— Профессор, но Волдеморт… – начал было Гарри, но Дамблдор не дал ему договорить.
— Мы не знаем сейчас, какие шаги собирается предпринимать Волдеморт. И не будем тратить время в бесплодных попытках предугадать это. Рано или поздно он проявит себя.
— Но что-то же мы можем сделать? – с горячностью допытывался Гарри.
— Конечно. Мы можем и должны быть готовыми к новой встрече с ним. Надо учиться…
— Учиться?
— Да. И не только тем наукам, которые преподают в Хогвартсе, – Дамблдор внимательно посмотрел в глаза Гарри. – Учиться понимать людей. Всех людей, без исключения. Ведь нет плохих и хороших. В каждом из нас есть что-то, что побуждает нас совершать те или иные поступки, в зависимости от целей, которых мы хотим достичь.
Гарри в недоумении смотрел на директора. Нет плохих людей? А как же Волдеморт, Беллатрисса, остальные Пожиратели? Те, кто мучил и убивал женщин и детей, волшебников и маглов. Кто они? Наверное, все эти мысли отразились в глазах Гарри, потому что Дамблдор, грустно усмехнувшись,
— Есть те, кого во время не услышали, не поняли, может быть, недооценили. Иногда для того, чтобы помочь человеку, нужно просто выслушать его.
— Да уж конечно, – буркнул Гарри, – что-то трудно представить Волдеморта на приеме у психоаналитика, жалующегося, что все мечты о мировом господстве от того, что его мало хвалили в детстве. А теперь-то, когда есть с кем поговорить по душам, он обязательно исправится, и больше так не будет.
— Как знать, как знать. Может, всем нам иногда не мешало бы поговорить по душам, – в раздумии произнес директор, отвернувшись от Гарри и глядя куда-то вдаль, словно пытаясь найти в сгущающихся сумерках подтверждение своим словам.
Гарри, опустив голову, размышлял над тем, что услышал от Дамблдора. Ох уж эта его вечная таинственность. Ну неужели нельзя просто и ясно сказать все как есть, нет, обязательно надо напустить побольше тумана, сделать загадочный вид, а там разбирайтесь сами, что он имел в виду.
Они еще долго молча стояли на крыльце, думая каждый о своем. Когда совсем стемнело, Дамблдор, словно дожидавшийся полной темноты, попрощался с Гарри и направился к калитке, вскоре растаяв во мраке. И только негромкий хлопок, раздавшийся среди стрекота сверчков, подтвердил, что директор не растворился бесследно в ночи.
Гарри так и не понял, что хотел сказать Дамблдор последней фразой, хотя часто вспоминал тот вечер. Вот уже два месяца, как он вернулся в Хогвартс. Пожелтела и облетела листва с деревьев, зарядили холодные дожди, тяжелое небо, казалось, повисло на башнях замка. А за древними стенами повседневная жизнь постепенно входила в колею.
Профессора все также задавали огромное количество домашних заданий, справляться с которыми было под силу одной только Гермионе. Гарри с Роном изо дня в день находили новые лазейки, чтобы убедить ее помогать им готовиться к урокам. Но с каждым разом это становилось все труднее.
— Если вы сами не будете ничего учить, я не смогу вам помочь, – этими словами начинался очередной акт трагедии «Помоги нам, Гермиона». – Все надо делать вовремя, не откладывать на последний момент.
И Гарри, и Рон уже почти наизусть знали, что она может им сказать, но на протяжении всей речи усердно делали виноватый вид, покорно кивали головами в нужных местах и дружно обещали больше никогда–никогда так не поступать. Обычно Гермионы хватало минут на двадцать, после чего она с обреченным видом принималась проверять домашние задания.
— Как ты думаешь, почему она каждый раз поднимает такой шум из-за этого? – спросил как-то Рон у Гарри, когда они, учтя все замечания и исправления, сделанные Гермионой, наконец-то разобрались с уроками и поднялись в спальню. – Ведь знает, что придется нам помогать.
Гарри устало пожал плечами, натягивая пижаму и ложась в постель:
— Наверное, думает, что так ей удастся нас пристыдить.
— А–а-а, – протянул Рон, устраиваясь поудобнее на подушке, – главное, что бы она подольше так думала. Глядишь, и Хогвартс закончим.