Нечеткое дробление
Шрифт:
Словно сказочное эхо слов Крошки, в моей голове раздались голоса Кальпурнии и Калипсо:
– И мы тоже! Отнеси нас к девочкам!
– Кальвинии! Что случилось с вами в мире КА? Куда вы подевались?
– О чем это ты?
– Разве мы не попали в этот мир прямо с твоего суда?
Я рассказал им о том, что они пропустили.
– Ага, понятно. Мы что-то проспали.
– Этот односторонний-бессторонний плоский мир был слишком прост, чтобы поддерживать наше существование.
– Вас, людей, можно смоделировать при помощи нескольких
– Самое малое.
– Но вот мы снова с вами!
– И ждем не дождемся, когда начнется секс!
– Что ж, я тоже жду не дождусь, – отозвался я, и, словно в ответ на мои слова, где-то в отдалении завыл волк, и с десяток его голодных сородичей откликнулось на призыв, да так, что кровь стыла в жилах.
51
Чумазые богини
Крошка подкинул в костер новое полено, и искры закружились, угасая в воздухе. Мунчайлд начала дрожать.
– Иди садись сюда, между мной и Крошкой.
– Вам, мужикам , сразу в голову разное полезет.
Крошка принялся напевать без слуха и голоса:
– Я мало знаю, детка, о любви, но о главном смогу догадаться.
– Крошка, прекрати! Слушай, Мунчайлд, нам нужно прижаться друг к другу для тепла. И мы никогда не позволим себе ничего такого, чего ты не захочешь.
– Э, нет, это типичные уловки всех парней. Вы постепенно сделаете так, что я захочу . Не сразу, так со временем. Я потеряю голову. А потом возненавижу себя.
Я стиснул виски руками. Ну почему все женщины такие? Почему нет мостика между полами, почему у нас нет общности интересов? Почему слепая, глупая эволюция, бессловесная нужда, диктуемая нашими генами, заставляет мужчину и женщину становиться на глубинном уровне противниками, вольными осеменителями против вечно беременной серьезности?
– И кроме того, – всхлипнула Мунчайлд, – я не собираюсь вступать в ваш гарем горячих девочек!
– Ладно, забудь! Если сбереженная девственность означает тощую отмороженную задницу, то полный вперед.
– Тощую?
– Да, ты не ослышалась. Ну, может быть, точнее будет «костлявую».
Разинув рот в беззвучном крике, Мунчайлд метнулась через пространство, разделявшее нас. И сшибла меня с пня, на котором я восседал. Мы свалились в грязь, где принялись бороться и кататься. Крошка опустился рядом с нами на корточки, пытаясь разнять.
Пока мы возились, на краю поляны хрустнула ветка, послышались шаги и приглушенный стук копыт.
Мы прекратили возню и обратили взгляды вверх.
Перед костром стояло с дюжину женщин с длинными спутанными волосами.
В большинстве своем пешие. Две сидели верхом на огромных рыжих лосях (животных с уздечками, но весьма дикого вида). Эти женщины в добротных костюмах из меха и кожи, с украшениями
Одна из всадниц на лосе произнесла несколько слов на неизвестном языке, после чего стала терпеливо и даже несколько церемонно ожидать нашего ответа.
– И это горячие девочки? – с сомнением спросил Крошка.
52
Новый круг
После пребывания в Моноблоке и под воздействием его особым образом ограниченной вероятностной конструкции у меня развилась естественная способность общаться с кальвиниями. Тем же путем я смог разговаривать с обитателями КА-мира, проявив понимание тамошних «местных наречий». Обитатели мира Мунчайлд и Крошки говорили на английском. Точнее, на архаическом английском, но тем не менее на английском. До сих пор я не задумывался о том, что буду делать, столкнувшись в своем межвселенском путешествии с незнакомым языком.
Только теперь до меня дошло, какое подлое надувательство был этот дурацкий йо-йо! Мало того, что его примитивные кибернетические мозги не могли толком и вразумительно понимать мои чрезвычайно четкие и точные пожелания, но от йо-йо не было абсолютно никакой пользы и помощи для ориентации в тех мирах, куда я попадал. Как сейчас, к примеру. Каким образом, скажите на милость, я должен был общаться с этим женским отрядом? Почему Ганс не вставил во внутренности своего волчка какой-нибудь мгновенный супернаучный переводчик вместо этой дурацкой пец-конфетницы? Да и вообще, с чего он вдруг взял, что в дороге я захочу обзавестись спутниками?
– Ты будешь любить меня, хорошо? – спросил в моей голове голос Кальпурнии.
– И меня, – эхом отозвалась Калипсо.
– Особенно за то, как мы теперь тебе поможем.
– Поможете? Но в чем?
– Как ты смотришь на то, что мы немножко подправим твои мозги?
– Мы нашли в них кое-какие связи, на которые можем воздействовать.
– Нам не составит особого труда воздействовать на атомы водорода и сконструировать в примитивном программном обеспечении твоей головы универсальный синхронный двунаправленный переводчик.
– Ну и к тому же это слегка нас развлечет.
– О да, кальвинии должны создавать, кальвинии должны творить.
Что я теряю...
– Хорошо. Давайте, действуйте. Но только спокойно, не торопитесь.
– Оки-доки, артишоки!
Одна из Рыжих Сонь верхом на лосе сказала что-то своей подруге-всаднице. Слушая, я едва не спятил: их белиберда вдруг посреди предложения превратилась в родной английский!
– ...к Великой Матери. В прошлую луну она отправилась в свое зимнее поместье в Крови Десяти Зубров.