Нечисть Северного леса
Шрифт:
Но выдержал Пахом.
Огненное ядро сознания кипело мощью. Мощью, которую он сдерживал до сих пор. Но довольно уже сдерживаться.
Пора выпустить эту мощь на свободу. И уничтожить противника, который напал так внезапно, жутко и подло. Не столько физически, сколько в ином, более тонком, нематериальном плане.
Последний, решающий, всесокрушающий удар. Да, удар этот заберет все из организма. Все или почти все. Да, возможно, после него Пахом уже
Леденящий потусторонний вой-скрежет тысячами кривых лезвий впился в мозг. Резал и разрывал. Боль крутила и ломала кости.
Но это было последнее, отчаянное сопротивление Тьмы.
Потому что мощь вырвалась на свободу. И все поглотил яркий, яростный, неземной свет, выжигающий любую скверну, полностью и без остатка…
***
Пахом лежал, беспомощно распластавшись на земле.
Все тело ломило неимоверно. Тем не менее, подняв пудовые веки, он понял: все хорошо. Жив. По крайней мере, тело об этом говорит, отзываясь тянущей, бесконечной болью. Ныла каждая мышца. Но это уже не столь важно, потому что боль вполне терпимая, телесная. Далеко не та, что причиняла напавшая Тьма.
Да и вокруг снова привычный лес. Полумрак. Тишина. Привычно и безмятежно, все так же, как и десятилетия и столетия назад, стоят вековые сосны.
И, одинокая и хрупкая, по-прежнему стоит березка. Тихий ветерок чуть шевелит золотую листву, которая не спешит опадать, окутав деревце ярким убранством. Лишь один лист, невесомый и золотистый, лежит почти прямо у лица.
Захотелось обнять березку, такую родную, земную, милую. Словно девушку, прижать крепко-крепко к груди… Но сил совсем не осталось. Даже чтобы приподняться слегка.
Мрак и тяжесть ушли.
Но глаза уже сами собой закрываются.
Пахом, измученный и доведенный до предела, провалился в глубокий сон без сновидений.
***
Когда, наконец, проснулся, было светлее. Трудно сказать, сколько проспал – то ли несколько часов, то ли сутки… Но пора выбираться отсюда.
Вот так вот, оказывается, бывает – пришел в место Силы, отдохнуть, очиститься, укрепить дух и тело, набраться энергии. Ибо предстояло непростое дело. С Мурлом разобраться. Односельчан спасти. Дом родной от напасти избавить. А получилось так, что чуть сам не сгинул. В священном месте напало на него нечто потустороннее, сильное, могучее и злое. Непонятное.
Откуда
Неведомое существо напало сначала в духовном мире. Потом в физическом, телесном. И принялось подавлять, поглощать. Выкачивать силы жизненные. Что это было? Существо ли, сотворенное кем-то могучим и вечным? Или вовсе не творение это было? Морок злой?
А ведь сильно, сильно подавлял тот морок. Всякую веру в победу мигом отбил. Заставил бояться и отчаяться богатыря, которого не сломить так просто. Почти убил волю. Тем не менее, победить удалось.
И сейчас Пахом ощущал себя уже значительно лучше. Тело все еще болит, но уже можно двигаться. Пахом встал, прошелся туда-сюда, размял затекшие конечности. Потом полностью размялся, чтобы прочувствовать тело заново. Каким-то чудом он не просто жив, но и, похоже, здоров. Несмотря на то, что для победы над напавшей тьмой-мороком, или кто это там был, пришлось использовать крайнее средство. Иначе – полная гибель. Не просто тело было бы уничтожено. А порабощена и уничтожена внетелесная сущность, душа, та, что способна жить вечно. И делает человека – человеком.
Но этого не произошло.
Риск был велик. Однако, победа того стоила.
Но как же он остался жив? Только тут Пахом осознал смутно, что прежде, чем начать собирать и концентрировать ядро с энергией для решающего удара, он будто бы ощутил чью-то незримую помощь, поддержку. Будто барьер невидимый кто-то поставил перед Тьмой – и сопротивляться стало легче. Но тогда, на грани жизни и вечной погибели, в бушующем огненно-ледяном водовороте, было не до того, чтобы замечать это. Потому что цель была одна – победить. Любой ценой. Не дать тьме полной власти. Изгнать ее и уничтожить.
В общем, Пахом жив. Но вот насколько невредим?
Приметил для себя одну из толстенных сосен, ту, что на пригорке, с голым снизу стволом без веток, с толстыми могучими корнями, уходящими в глубь земли. Сами лапистые ветки начинались выше, там, где рослый человек руками не дотянется. Вот и славно. Разбежавшись, Пахом перемахнул через яму, взлетел на пригорок, оказался у дерева. Не останавливаясь, прямо с ходу, взбежал по стволу, оттолкнулся, ухватился за ветку покрепче, подтянулся, подпрыгнул. Взобрался на ветку ногами. Тело хоть и болит, но слушается. Постоял на ветке, проверяя равновесие. И с этим вроде все в порядке. Правда, в глазах на миг-другой потемнело, да стопу как-то странно свело. Но это быстро прошло. Усилием воли Пахом взял тело под контроль.
Конец ознакомительного фрагмента.