Неидеальная любовь
Шрифт:
Надоело. Никакого воображения, никаких чувств. Хреновая игра недоученной актрисы.
Скучно, однообразно и совсем не жизненно.
В голову змеёй проскользнули воспоминания с вечера встреч, невольно заставляя улыбнуться, со странной смесью нежности и теплоты.
«— Волков, ты или полный придурок или хорошо маскируешься под умного, — Соколова широко улыбнулась и чуть склонила голову набок. — Ещё скажи, что спишь со своей секретаршей, и я подарю значок с надписью „Типичный голливудский шаблон“!..
— Мдя… Судьба тебя не пощадила. По твоему цветущему
— Я не хамлю, милейший. Ты себе не представляешь, КАК я умею хамить!..»
Никто никогда бы не смог сказать, что замкнутая, всегда себе на уме девочка, сможет стать такой девушкой. Казалось, на любой вопрос, на любое замечание Соколова без труда найдёт ответ, который, скромно выражаясь, поставит любого в тупик. Ну или хотя бы введёт в состояние ступора.
Фыркнул. Кто бы мог подумать, что Юлька Соколова на самом деле такая язва, ехидна и непревзойдённая в трёпке нервов окружающих её людей личность. Особенно учитывая, что её внешность никак не выдавала подобные черты характера своей хозяйки.
Прикрыл глаза, против воли вспоминая образ девушки, который и так маячил перед глазами в последнее время, Как навязчивая идея или что похуже.
Лицо овальной формы, с нежными, мягкими чертами. Прямой нос с небольшой горбинкой, так как раньше она носила очки. Пухлые губы, хотя верхняя тоньше, чем нижняя. Почти всегда холодные, с ноткой насмешки серо-голубые глаза, в обрамлении длинных чёрных ресниц. Волосы, сейчас коротко подстриженные, спускались почти до плеч. Сейчас это была симпатичная, чем-то заостряющая на себе внимание девушка, с хорошей фигурой и острым язычком, завладевшая вниманием парней в клубе всего-то за пару минут.
Но он помнил её другой.
Ещё когда только пошёл в школу, в первый класс, почему-то сразу из всех девчонок, Алексей выделил именно её, хотя Юля училась в параллельном и никогда не обращала на представителей других классов внимание. А ему нравилась эта вечно взъерошенная, немного скандальная и в тоже время всегда спокойная девочка.
Потом они стали старше, взрослее, а Соколова оставалась всё тем же милым и наивным ребёнком. Её в классе иногда даже ненавидели за это.
А затем…
Она изменилась. Стала холодной, отстранённой, беспристрастной. Казалось, сколько бы её не доводили, не тиранили — ей всё равно. Юля жила по законам своего мира и он никак не касался мира реального.
Позже эта детская привязанность прошла. Да и сейчас она ему просто нравилась, не больше. Во всяком случае, Алексей предпочитал думать именно так.
Хмыкнул. Эта непонятная симпатия проявлялась в те недолгие промежутки времени, когда не хотелось или убить её, или же заняться с ней сексом и не выпускать из кровати пока она не подчиниться полностью.
Волков задумчиво потёр переносицу. В душе царила смута и странное предчувствие, что добром всё это не закончится. И самое страшное, что где-то там, в глубине сознания, молодой человек отчётливо понимал — если между ним и Юлей возникнут отношения, то разорвать
Его талию обвили тонкие женские руки, а затем тёплый, влажный язычок коснулся обнажённого участка шеи, под коротко остриженными волосами. Чуть погладил и тут же отступил, но желаемый эффект был достигнут. Алексей вынырнул из своих размышлений, обратив внимание на свою любовницу. Хотя скорее бывшую любовницу.
Он почувствовал, как Аня чуть изменила позу, так что бы ей был виден его профиль, и снова прижалась всем телом, продолжая обнимать руками за талию, игнорируя несколько прохладный взгляд Волкова, иронично вскинувшего брови.
Собственно, ничего определённого к ней в его душе и мыслях не было. Так, женщина, доступная и лёгкая на подъём. Анечка тщательно пыталась скрыть свои похождения на стороне, но получалось у неё из рук вон плохо. Поэтому сейчас он всего лишь со скупым интересом следил за всем происходящем, как будто посторонний зритель в зале театра.
Аня вытащила рубашку из-за пояса, слегка коснулась обнажённого торса, пробежала пальцами по кубикам пресса. Затем пробралась выше и стала поглаживать плоский сосок на его груди, наслаждаясь изменившимся ритмом дыхания.
Алексей не знал, как ему поступить. С одной стороны, трудно проигнорировать такие вот недвусмысленные действия девушки, с другой же, прикасаться к ней не очень-то и хотелось.
Хотя…
Резко дёрнув за руку, он усадил Аню на подоконник и впился в её, с готовностью подставленные, губы жёстким поцелуем. Пуговицы на блузке девушки, как и на его рубашке, отлетели в сторону, ни один из них даже и не подумал нормально расстегнуть их.
Внизу живота горячей волной вспыхнула желание, и он застонал прямо в её рот, продолжая целовать её и ласкать грудь, сквозь тонкую ткань бюстгальтера.
— Лёша… — Выдохнула Аня и обхватила его руками за шею. — Сделать тебе приятное? — Провела ногой по бедру парня.
— Заткнись, — резко бросил он и снова впился в её губы, резко сдёргивая секретаршу с подоконника и прижимая к себе. В это самое мгновение, он с некоторым неудовольствием для себя отметил, что держать её в объятиях было не столь приятно, как другую, особо воинственную особу. Днём, в этом самом кафе, когда он касался её кожи, внутри него сжимались в тугой клубок совершенно другие и более острые ощущения и чувства. А сейчас…
Отогнав все эти мысли подальше, Алексей раздражённо рыкнул и стал ещё сильнее и грубее касаться податливого тела. И вместо того, что бы остановить его, сказать, что ей неприятно или больно, она подчинилась. Замолчала, преданно глядя в глаза и позволяя делать с собой всё, что ему захочется. Но это привело к совершенно другому результату, не к тому, на который она рассчитывала.
Алексей резко отстранился, с некоторой долей раздражения понимая, что ему не нужна эта покорность и ЭТА девушка. Хотелось совершенно другого. Хотелось той, к которой не захочется прикасаться с силой и злостью. Нужна была та, рядом с которой в душе будет щемящая нежность…