Неизвестный Кафка
Шрифт:
12. Ничего подобного, ничего подобного.
13. Когда ночью я иду сюда от башни вдоль воды — как медленно, словно живое тело, движется всякую ночь под светом фонаря эта вязкая темная вода! Словно проводишь фонарем вдоль тела спящего, и он, не просыпаясь, только благодаря этому свету вытягивается и поворачивается.
14. Около полуночи меня всегда можно встретить у реки: либо у меня ночная смена, и я иду в тюрьму, либо кончилась дневная смена, и я иду домой. Однажды этим обстоятельством воспользовались.
15. Это был отчетливый зов из реки.
16. У моей сестры есть от меня тайна. У нее есть маленький календарик, который она и получила-то в некотором смысле только благодаря мне, потому что с тем господином, который дал каждому из нас по такому календарю, я был знаком намного раньше нее, и эти календари он принес ради меня. Так вот, в этот календарь она вписала или вложила свою тайну, сам же календарь закрыла в запирающемся пенале, а ключ от него…
17. Кто-то теребил меня за рукав, но я стряхнул его.
18. Беспокойный.
19. На одном спиритическом сеансе как-то заявил о себе новый дух, и с ним состоялся следующий разговор.
20. Это было в деревне, ближе к вечеру, я сидел в своей комнате под крышей, у закрытого окна, и смотрел на пастуха, который стоял посреди скошенного поля с трубкой в зубах, воткнув посох в землю, и, казалось, не обращал внимания на пасущихся вблизи и вдали животных, не проявлявших, впрочем, никакого беспокойства. И тут в окно постучали; в испуге я очнулся от своего забытья, овладел собой и громко сказал: «Чепуха, это окно дрожит от ветра». Когда постучали снова, я сказал: «Я знаю,
О чем молишь ты, покинутая душа? Зачем вьешься ты вокруг дома жизни? Зачем не смотришь ты в даль, которая принадлежит тебе, вместо того чтобы биться здесь за то, что тебе чуждо? Лучше живой журавль в небе, чем полумертвая, судорожно бьющаяся синица в руках.
21. Высокая мечта, окутай ребенка своим плащом.
22. Пришли двое солдат и схватили меня. Я вырывался, но они крепко меня держали. Они привели меня к своему начальнику, офицеру. Как пестра была его униформа! Я сказал:
— Что вам нужно от меня, я штатский.
Офицер усмехнулся и ответил:
— Ты штатский, но это не помешает нам забрать тебя. У армии неограниченная власть.
23. Оценка в театральном деле.
В области театрального производства очень трудно давать оценки, даже приблизительные и не долго остающиеся верными. Здесь лучшие специалисты, с большим жизненным опытом, оказываются несостоятельны. Хороший пример — жизненный путь известного железного короля.
Подъем к бельведеру.
Как он шел, этот мужчина в плаще с длинными отлетающими полами, с папкой в руке, с непокрытой головой, с золотыми проволочками очков на ушах, — как он шел солнечным утром первого мая по дорожке, мирно петлявшей в зелени.
Сазанья улица.
Отвратительный молодой человек, вечером, один; грубая, сильная, сопротивляющаяся натура.
Эти двое пожилых господ в Рудольфинуме: мирный, долгий, степенный рассказ; сзади — женщины.{117}
24. 20 августа 1916. Как неожиданно эта дурь снова на меня находит; это случается всякий раз, когда несколько возрастает доверие к состоянию моего здоровья, как это, например, случилось позавчера после визита к доктору Мюльштейну.
25.
Сохранять чистоту // Быть женатым.
Холостяк // Муж.
Я сохраняю чистоту // Чистоту?
Я собираю все мои силы // Ты теряешь связь, становишься шутом, летаешь по ветру во все стороны, но никуда не продвигаешься; я извлекаю из кровообращения человеческой жизни все силы, которые мне только доступны.
Отвечаю только за себя // Тем больше (само)влюбленности (Грильпарцер, Флобер).
Никаких забот. Концентрация на работе // Поскольку мои силы растут, я несу больше. Но в этом есть своя правда.
26. Хижина егеря была недалеко от хижины лесорубов. Лесорубы, их было двенадцать, жили там для того, чтобы сейчас, по глубокому снегу, заготовить бревна, которые днем санями отволакивали в долину. Работы было много, однако для этих рабочих ее было бы не слишком много, если бы им дали достаточно пива. Но у них был только средних размеров бочонок, который надо было растянуть на неделю, задача была непосильной. И на это они постоянно жаловались егерю, приходившему к ним по вечерам. «Тяжело вам», — соглашался егерь, и они изливали ему душу.