Некромантка
Шрифт:
— Пора, — пробормотала она и, разбив бутылку, направилась к выходу.
От привычки иногда разговаривать с собой, хоть и в полголоса, она никак не могла избавиться. Хотя следовало бы. Люди кругом. И не все добрые, а, забывшись, можно такое выболтать…
Велия вышла на воздух, самочувствие почти не улучшилось. Выйдя во двор, она направилась к лавочке, где, прижавшись друг к другу, как нахохлившиеся воробьи, сидели старушки. Шла она зигзагами, наступая на грядки. Из-за резко начавшегося головокружения у нее заплетались ноги, небо путалось с землей.
Велия плюхнулась
Работа предстояла нелегкая. Магия огня — не ее вотчина.
Раскалять дом магической энергией пришлось постепенно.
Велия начала с балок на крыше и пола. Дом горел плохо. Пришлось добавлять все новые источники огня. Когда пожар, наконец, разыгрался с нужной силой, энергии у Велии осталось до неприличия мало.
Вскоре дом превратился в кучу углей. Угроза неведомой плесени ушла. Дом сгорел. Но воспоминания, связанные с ним, не сгорели.
Люди сильно привязываются к вещам, к местам еще сильнее, а с домом их связь настолько велика, что, теряя его, рискуешь, как минимум, надолго впасть в меланхолию. Хотя, конечно, не все люди такие. Для кого-то дом — не больше чем здание.
Завидев дым, многие бросали свои дела и бежали тушить пожар, но останавливались, увидев что хозяйка дома, Велия, Лауна и Альва совершенно бездействуют.
Когда от дома остались одни угли, все засобирались по домам. Вещи Гренны оставили пока на улице. С ними еще нужно поработать и выяснить, не заражены ли они, но это уже завтра, потому что сейчас Велия официально заявила, что устала, и, забрав с собой Альву, направилась домой.
Был самый разгар дня, но это деревня, так что по улицам бродили только одинокие прохожие.
— Ночевать у меня будешь? — спросила Велия.
— Ну… — пожала плечами Альва.
— Я комнату тебе выделила, — кивнула колдунья. — Вещи перенесешь завтра. Еще завтра подметешь и помоешь пол, истопишь баню ближе к вечеру и выполешь грядки, только это под моим присмотром. Ты ведь наверняка не отличишь сорняки от ценных трав.
— Ну, вообще, наверное, отличу. Чего на грядках растет больше, то не сорняк, — пожала плечами Альва.
Велия с нескрываемым скепсисом посмотрела на самонадеянную садоводчицу.
— Знаешь, сколько я эти грядки не полола? Кажется, я их никогда не полола. Там любого сорняка больше, чем нужной травы, — ухмыльнулась она.
Самочувствие ее неумолимо улучшалось.
Девушки прошли уже полпути, когда Велия остановилась на перекрестке, а затем пошла обратно и свернула на Окраинную улицу. Ничего не объясняя, она хмурилась и ускоряла шаг.
— Что такое? — решила наконец сама спросить Альва, покорно следуя за Велией.
Та не слушала и уже перешла на бег. Они добежали до конца улицы. Там Велия остановилась на миг у дома в самом конце, огороженного покосившейся изгородью.
— Это здесь, — сказала она.
Альва поняла, что это ее дом. Но Велия этого не знала. Подергав калитку и поняв, что та заперта, она перелезла через сравнительно невысокий забор.
— Что ты делаешь?! — зашипела Альва. — Я позвала бы маму и она бы открыла.
Велия пробралась во двор и побежала по тропинке к дому,
Альва еще недоумевала, что привело колдунью именно в ее дом, а та уже вошла в сени. Поразмыслив пару секунд, девушка последовала за Велией.
Домик у них маленький. Альва вошла на кухню, но там было пусто. Тогда она направилась в спальню. Это была небольшая темная комнатка с четырьмя кроватями, больше сюда бы уже не уместилось. Войдя, она не сразу поняла, в чем дело. Поняв же, издала короткий истерический вопль и тихо завыла.
Все столпились около кровати Алгара. Эда рыдала, оплакивая смерть сына, Дамир держался, но только потому, что еще не успел до конца осознать произошедшего, Талина беззвучно плакала, глухо всхлипывая, и плечи вздрагивали в такт. Альва подошла ближе и увидела лицо брата, застывшее, с неподвижным взглядом. Она помнила, как эти глаза смотрели на нее, как насмешливо ей улыбались, как в них загорались огоньки. Она помнила их еще живыми.
Альва, не в силах оторвать взгляд, встала около стены, перестав выть, и начала громко и прерывисто всхлипывать. Сквозь слезы она увидела, как Велия мягко отталкивает Эду, склонившуюся над кроватью сына, и занимает ее место. Колдунья села на корточки и положила руку Алгару на лоб. Альва хотела возмутиться, но остальные не протестовали.
— Похоже, лекарства не помогли, — констатировала колдунья. — Но это случайность. Его можно вернуть. Он умер минут двадцать назад всего. Нужно принести мне большую емкость с водой, — спокойно сказала Велия. — Таз, чан или ведро.
Никто даже не двинулся. Альва продолжала стоять у стены и, выпучив полные слез глаза, смотрела на колдунью. Велия перевела взгляд на Альву и прикрикнула:
— Быстро!
Та, выйдя из ступора и сама не понимая зачем, помчалась к колодцу. Набрав воды и сняв ведро с цепи, она притащила его в дом, порядочно расплескав по дороге.
— Отойдите и не мешайте мне, — резко и четко приказала Велия.
Все послушно отошли от кровати к стене.
— Она… Она что… его…
Эда хотела что-то сказать, но издавала только какую-то малопонятную смесь из слов и всхлипов.
Велия начертила на полу углем знаки. Они были очень нечеткими и понять, что это за знаки, было сложно. Достав из сумки небольшой нож и колбочку с какой-то черной жидкостью, колдунья приступила к делу.
Никаких заклинаний не произносилось. Похоже, Велия не слишком уважает их. А вот жесты любит. Она долго водила руками по воздуху, перебирала пальцами. Создавалось ощущение, что она то играет на невидимой арфе, то плетет паутину, то вообще просто мух отгоняет. До определенного этапа только она понимала и видела, что делает. Затем изменения стали видны всем. Один за другим синим огнем загорелись начерченные на полу знаки. В комнате потеплело. Велия откупорила колбу с чем-то черным и влила содержимое в рот мальчика. Он никак не отреагировал. Что неудивительно. Альва вообще не верила, что у Велии что-то получится. Она лично еще не видела, чтобы люди воскресали, поэтому не особо верила в то, что это возможно.