Нектар любви
Шрифт:
Мэри помедлила, но, увидев, что Ханна за спиной Макса энергично кивает головой, согласилась, и Макс вышел.
На подходе к дому Бака Макс замедлил шаг. Прошло больше двадцати пяти лет с тех пор, как он поднимался по этим ступеням. Сейчас ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы подойти к лестнице. Как, впрочем, и в тот раз, двадцать пять лет назад.
Он громко постучал в дверь, внутренне собрался, чтобы чувствовать себя уверенным, хотя на душе скребли кошки. Что он скажет этому человеку, который зачал Шейна? То, что он спал с
Бак открыл дверь и отступил назад, кивнув Максу, чтобы тот входил, и Макс вошел, немного бравируя. Наверное, впервые в жизни он радовался, что выше ростом и моложе Бака, что хоть в этом превосходит его.
— Нам надо поговорить, — сказал Макс, стоя вплотную к Баку и глядя на него сверху вниз.
— Да, — ответил Бак, не моргнув глазом. Он жестом пригласил его сесть на протертый диван перед закопченным камином.
Макс, помедлив, сел на стул рядом с диваном.
Бак выдвинул из-под обеденного столика новый, еще покрытый полиэтиленом стул, и уселся на него, сложив руки на коленях, молча ожидая, что скажет Макс. Его молчание укололо Макса, но он вспомнил, что сам был инициатором встречи, поэтому и начинать ему.
— Я слышал, Мэри сказала девушкам, что вы хотите пожениться. Прими мои поздравления.
— Спасибо. — Бак смотрел на него прямо, не моргая.
Макс разглядывал угасающий огонь в камине, надув щеки.
— Она говорила, вы собираетесь вернуться в резервацию…
— Все правильно.
Макс готов был взорваться. Эти его руки, неподвижно лежащие на коленях… Как может Бак быть так спокоен? Макс покачал головой, тяжело вздохнул. Зачем он вообще приперся сюда, какого черта? Что выяснять! И так все ясно!
Наконец после долгой, томительной паузы Бак заговорил, медленно подбирая слова:
— Он твой сын… не мой. Я навсегда останусь для него тем, кто рассказывал ему о лошадях. — Он помолчал немного, затем снова заговорил, еле слышно: — А тебя он всегда будет называть отцом. Так и должно быть.
Макс сидел, локти на коленях, подперев ладонями лицо, глядя на шкуру медведя, распростертую на полу между ними. Шейн сказал ему почти в точности те же слова, но в устах Бака они означали совсем другое — им незачем враждовать.
Да. Всего несколько слов — и весь пар вышел. Незачем враждовать. Он глубоко вздохнул, чувствуя, как последние угольки ненависти гаснут в его душе.
— Каждый раз, — заговорил Макс и сам удивился, сколько чувства проступает в голосе помимо его воли, — когда меня подолгу не было здесь, ты оставался с ним. — Затем добавил, глядя Баку прямо в глаза: — Шейн хороший парень. Отчасти оттого, что… В общем, я тебе очень благодарен за него.
— Да нет, не надо преувеличивать. Шейн был хорошим парнем еще до того, как ты уехал в Энн-Арбор. Я лишь немного направлял его, вот и все.
Они долго сидели
— Когда вы уезжаете?
— Мэри хочет побыть с Дженни на Рождество. Так что после праздника.
— Шейн еще не пришел в себя после… Он, возможно, будет теперь относиться по-другому…
— Ему нет нужды делать выбор между нами.
— Мы это знаем. А он? — Макс встал и начал ходить взад-вперед около камина. — Ты готов продолжить разговор?
— Конечно. Пива хочешь?
Макс хотел отказаться, потом пожал плечами:
— Почему бы и нет?
После третьего стакана они выработали план поведения, чтобы помочь Шейну поскорее успокоиться, да и всем остальным тоже.
Макс попрощался и пошел домой через конюшни, короткой дорогой, и скоро был у бокового крыльца. Открыв дверь, он увидел Шейна.
— Шейн, подожди-ка. — Макс шлепнул его по плечу и широко улыбнулся. — Тебе женщины не говорили?
Шейн почувствовал запах пива и машинально разогнал воздух ладонью.
— Уже Рождество справляешь, отец, — усмехнулся он. — Что мне женщины должны были сказать?
— О-о-опс. — Макс машинально прикрыл рот. — Ну… я не думаю, что Бак будет против, если я скажу. Мы с ним сейчас выпили пива вместе. Отпраздновали хорошую новость.
Услышав такое, Шейн подумал, что папаша действительно пьяненький.
— Ты — с Баком? Отец, о чем ты говоришь?
— Бак и Мэри женятся. Это что, не событие?
— Ну, да… — сказал Шейн осторожно, прикидывая в уме, сколько отец мог выпить. Одна-две порции любого алкоголя всегда были для него нормой. — Погоди, погоди… ты говоришь, что заходил к Баку, вы выпили пива и отмечали…
— Тут не только это, — сказал Макс, сжимая плечо Шейна. Дурацкая счастливая улыбка вдруг исчезла с его лица. — Я надеюсь, ты не расстроишься, сынок, но они решили жить в доме Мэри в резервации. Поверь мне, я не просил его уезжать. Пусть они остаются на ранчо хоть навсегда.
Шейн видел, что отец говорит правду. Всю эту неделю он чувствовал: что-то назревает. Макс прервал задумчивость Шейна:
— Здесь, вообще-то, есть и хорошая сторона: ты можешь взять дом Бака себе, если хочешь.
Шейн удивленно посмотрел на отца — как такое могло прийти ему в голову? Но идея ему понравилась.
— И ты не будешь против?
Макс подумал секунду, прежде чем ответить.
— Конечно, нет. Я не буду против. Всем нам нужно жизненное пространство… Мне кажется, тебе было бы там очень удобно. Да, да. Там можно прекрасно жить, и со временем этот дом станет для тебя родным. — Голос Макса наполнился энтузиазмом. — Ты мог бы, как всегда, обедать вместе с нами, но отдельный дом, свой дом — это нечто особое, то, что нужно каждому. Дом для тебя и… Дженни.