Немая смерть
Шрифт:
Напряжение от боя сошло на нет, оставив после себя боль. Система циркуляции пылала, разорванные мышцы отказывались повиноваться, и я рухнула на колени, поскуливая и одни за другим закрывая Врата. Похоже, надорвалась. Голову приподняла чья-то рука, надо мной склонилось встревоженное лицо Фудзиты-куна и в рот из приложенного к губам флакончика пролилась порция медицинской чакры.
— Пятая? Что с тобой?
Вместе с облегчением пришла злость. Руки тряслись, распечатать доску и написать на ней цифру 1 удалось с величайшим трудом.
— Не волнуйся, Пятая. Я — клон, оригинал уже
Сенсорика сбоит. Совсем дело плохо. Значит, Третий отправился помогать командиру и оставил меня… Поправка — меня и здоровенного двухметрового выдра на клона. Выдр выглядел серьёзно пострадавшим, в боку у него торчал десяток костяных колышков и дышал он тяжело, с присвистом. Дубль Фудзиты-куна как раз заливал ему в рот порцию зеленой чакры. Я наконец-то закрыла последние врата, дала очагу с полминуты отдохнуть, попутно вытаскивая из напоясной сумки стимуляторы и стабилизаторы, после чего с некоторой опаской попробовала создать дзюцу Великого пульсирующего очищения. Тот же шосен, только малость переработанный для внутреннего использования.
Как и следовало ожидать, ничего хорошего. Система циркуляции повреждена, связки порвались, в костях трещины, мышцы разорваны, сердце работает с перебоями и жировые отложения сократились почти наполовину. Цена трех минут на шестом уровне врат. Встреть я на острове шиноби в таком состоянии, немедленно бы госпитализировала минимум на трое суток. Здесь и сейчас я себе роскоши отдыха в кроватке позволить не могу.
Да и не в кроватке — тоже.
Когда пятнадцать минут спустя к месту импровизированного лагеря подошли Рюдзи-сан и Фудзита-кун, я сидела в сейдза, латая наиболее серьёзные повреждения, и вспоминала все, что знала о физиологии призывных животных. Рядом с выдром суетился единственный уцелевший мой клон, притащивший свиток с Дзиро-саном и второй свиток, с останками невнимательного туманника. Впрочем, из-за своей невнимательности тот голову и потерял, так что я не возражаю.
— Так. — Командир осмотрел свое потрепанное войско. — Статус. Первый — ограниченно боеспособен.
— Третий — ограниченно боеспособен, — откликнулся Фудзита-кун.
Я снова взялась за доску и мел.
— Второй небоеспособен, — кивок на свиток. — Пятая почти небоеспособна ближайшие два часа, в следующие три дня — ограниченно боеспособна.
Даже сквозь маску чувствовалось удивление, с которым Рюдзи-сан посмотрел на меня. Пришлось пояснять.
— Использование любых техник немедицинского характера С-ранга и выше меня убьёт.
Командир понимающе кивнул, затем снял маску. Бой закончился.
— Здесь нельзя оставаться. Полчаса на отдых, потом уходим.
— Что делать будем, тайчо? — спросил Фудзита-кун.
— Пройдем вглубь острова, устроим там лагерь и будем сидеть в нем, пока Кушина-чан не вылечится и нас не вылечит, — пожал плечами Рюдзи-сан, располагаясь в корнях узловатого дерева. — Потом продолжим выполнение задания. Что с твоим призывом?
— Мидзути-сан сильно ранен и я не уверен, переживет ли перенос. Я напоил его медчакрой и попросил помочь клона
Мой клон отошел от зверя, взял табличку и принялся быстро что-то писать. Со стороны смотрелось забавно.
— Удалила ножи. Важные органы регенерируют. Нужен отдых и чакра.
— Ну, запасы медчакры у нас, положим, остались? — с вопросом посмотрел на меня Рюдзи-сан. Я кивнула. У каждого члена Глубины есть личная аптечка, у меня так вовсе тройной запас по разным карманам рассован. Тут, скорее, волнуешься, как бы передоз не схватить. — А с отдыхом никак. Отсюда надо уходить.
— Отзовем перед уходом. Перенос выдержит, долечится дома.
Обычно призывы в случае смертельной опасности возвращаются на родной план. Но у выдр давно не было контрактора, вот Мидзути-сан и бился до конца.
— Хорошо. Так и поступим, — согласился командир. — Кушина-сан, что с тем Хосигаки?
— Мертв. Тело оставила.
— Надо подобрать. Все тела собрать надо, слышите! Кого еще забыли?
Оказалось, никого. Безголовый у меня, противник Рюдзи-сана у тайчо в кармане, безмозглый Кагуя лежит неподалеку и убегать не собирается. Только Хосигаки и остался, но за ним вызвалась сходить клон. Ей всё равно на лечение чакры не хватит, а развеиваться нельзя, мне сейчас даже такая малость повредить сможет.
Четыре дня прошли, мы по-прежнему скрываемся. Громкий, мягко говоря, бой со спецкомандой Кири было слышно издалека и неизвестно, сколько людей заинтересовались происшествием. Крестьяне и рыбаки из соседних деревень наверняка сообщили своему феодалу, пусть и не сразу, парочка моряков с нашего судна могла спастись, да просто случайные путники мимо проходили и потом разболтали в кабаке о странном явлении. Слуги местного правителя обязаны расследовать всё необычное и потенциально угрожающее власти их господина, поэтому посылка личного представителя с группой поддержки является с их стороны логичным шагом.
Нам конфронтация не нужна, особенно в нынешнем состоянии. Поэтому мы свалили. Прошли вглубь острова, путая следы, присмотрели местечко подальше от населенных пунктов и встали лагерем, по всем правилам спрятав его от досужих глаз. Победа далась нам дорогой ценой, пока не вылечимся, отсюда не уйдём. У нас всего две трети пути пройдено, причем остался последний, самый опасный участок, где вероятность встречи с противником выше всего. Учитывая, что сорок процентов команды небоеспособны и оставшиеся ограниченно боеспособны, продолжать миссию командир не рискнул.
Доставать Дзиро-сана из свитка я отказалась напрочь. Помню его раны, лечить такое — только в стационаре, под руководством ирьенина А-ранга. Зато через несколько дней, когда оправлюсь, согласна вытащить Каору-куна, благо сыворотка настоялась и предварительная подготовка к операции завершена. Потом неделя уйдёт на восстановление, и ещё один боец вернется в строй.
— Ты понимаешь, что мы застрянем здесь на целых две недели? — уточнил тогда Рюдзи-сан, прочтя мои подсчеты.
— Всего две недели.