Немой миньян
Шрифт:
Со стены в мраморных плитах взгляд Эльокума Папа перекочевал на биму, и он подумал, что его прежний план поставить там четырехугольные колонны — это плохой план. Будет гораздо красивее, если вокруг бимы будут стоять четыре круглые колонны, с навершием в виде короны — короны Торы. Нижние и верхние колонки по обе стороны от священного ковчега надо окружить резными поясками, похожими на гирлянды цветов. Кроме зверей на четырех ногах и птиц на двух
Он прикрыл глаза и представил себе, что будет делаться в Немом миньяне после того, как он вставит вечный календарь с часами в дверцы священного ковчега. Около пекарни Ханы-Этл Песелес сегодня стояла длинная очередь за хлебом, порожденная страхом перед войной. Завтра страх перед войной пройдет, у пекарни никто не будет стоять. Но к календарю, который будет вращаться на часах из недели в неделю, из месяца в месяц и из года в год — к нему будут всегда приходить! Каждую пятницу евреи будут приходить и выстраиваться в очередь, чтобы взглянуть на вечный календарь, когда закат. Евреи хотят знать, когда выпадает начало месяца или високосный год, или когда первый день Песаха, сколько осталось до Лаг ба-Омера, а сколько до Шавуота — обо всем можно узнать по вечному календарю с часами. Вечный календарь с часами может помочь и в более запутанных вещах. Кто-нибудь не помнит, на какой день выпадает годовщина смерти его отца. Он, скажем, из-за болезни потерял память, или он в юности был гультаем, как Герц Городец, или еретиком, как Лейбеле Балтраманцер, и не сохранил в памяти дату смерти отца. Но он помнит, что его отец умер именно в тот день, когда между русским царем
Ощущая прилив счастья, Эльокум Пап открыл глаза и шагнул к священному ковчегу. Он хотел посмотреть, насколько толсты доски двух его дверец, в которые надо будет вмонтировать календарь с часами. В то же время в сердце он посмеялся над самим собой, как это он раньше боялся взглянуть на сделанные им резные украшения над священным ковчегом, словно они были жрецами, на которых нельзя смотреть, когда они простирают для благословения руки под талесами. Теперь он поднял голову и, уверенный в себе, посмотрел на львов, поддерживающих лапами скрижали с десятью заветами, и на орлов с коронами на головах. Но вдруг он остановился, потрясенный и испуганный.
Эльокум Пап услышал собственными ушами, как эти львы и орлы кричат «Шма Исроэл». За ними гонятся, в них стреляют, но они не могут убежать, потому что он прибил их гвоздями. А сделал он это, чтобы весь мир знал, что он мастер, художник. Ему хотелось, чтобы целый бейт-мидраш назывался его именем, чтобы говорили «бейт-мидраш Эльокума Папа», но ничего ему не поможет, в самом деле будет война. Прав Герц Городец, что добрые времена больше не вернутся. И права Хана-Этл Песелес, что будет достаточно вымолить у Всевышнего дожить до будущего года в такое время. Поэтому он должен думать о жене и детях, а не о вечном календаре, крутящемся на часах. «Вытащи гвозди из наших тел, чтобы мы могли убежать отсюда», — кричали львы, поворачивая к нему головы с высунутыми огненными языками, чтобы сжечь его, орлы с коронами на головах начали хлопать крыльями и устремились на него, чтобы выклевать ему глаза. Столяр Эльокум Пап наверняка знал, что обструганные деревяшки не могут кричать, не могут летать и не могут выклевать ему глаз. Он был взволнован и злился на себя за то, что он стал еще более сумасшедшим, чем вержбеловский аскет. Но он не мог найти выхода. Он задрожал всем телом и отступил назад, подняв глаза на священный ковчег. Так он отступал, пока не вышел из Немого миньяна. Он прикрыл дверь и остался стоять на ступенях, уткнувшись головой в дверь и выжидая, когда смятение в его голове пройдет и он сможет вернуться домой, в подвал.