Непогасшее солнце
Шрифт:
Я касаюсь боком его груди и ощущаю, как пальцы парня скользят по моему другому боку. Даже если постараюсь, не смогу сказать, что эти ощущения мне неприятны.
Никита щурился, когда мы выходили из тени. Солнечные лучи падали на щёки парни, пока снова не исчезали за домами.
– Готова?
Мой новый друг встал на лестнице, ведущей к двери магазина электроники. Я помотала головой в отрицании, и парень продолжил меня держать.
Я улыбалась, смотря на лицо Никиты, а он шарил глазами около моих губ, затем
Почему я любуюсь им, а не отворачиваюсь? Рассматриваю каждую родинку и опять останавливаю взгляд около его темно-светлых, необычных, и редких глаз. Такой цвет я видела только у одного человека, и никак не могла сообразить, как получилось, что у Никиты практически такой же цвет глаз, как и у моего насильника.
Из колонок, висящих на стене около двери магазина, женщина рассказывала об акциях на электронику, но все её слова перепутывались, смешивалисья с уличными, громкими звуками, но, когда начинает говорить Никита, я его прекрасно слышу, и даже прислушиваюсь к ноткам баса:
– Я тебя отпущу, хорошо? Возьмёшь меня под локоть, и я буду тебя придерживать. В магазине не так много людей.
Приходится согласиться, и парень ставит меня на землю. Подпрыгнув пару раз на одной ноге, ставлю раненную на асфальт.
Протянул мне согнанную руку, и я схватилась за локоть.
Никита был прав, в магазине не больше пяти людей. Прохладно, и я радостно вздыхаю.
– Почему ты не пользуешься обычными бритвами?
Проходим мимо микроволновок, и я вспоминаю свою маму, которая терпеть не могла разогревать еду в микроволновке: Еда, разогретая на плите, намного лучше.
– Царапаюсь, – он засмеялся так беззаботно, что я широко улыбнулась, показывая зубы.
– Мой отец наоборот. Электронные бритвы, для него зло.
Я засмеялась, а парень приподнял голову, сжимая губы вместе, применяя силу.
– Отец, – промолвил он и сжал ладонь в кулак.
– Ты в ссоре со своим папой?
Он расслабил руки и взял чёрную бритву. Она была подключена к розетке, поэтому Никита включил бритву, проверяя её на работоспособность.
– Можно и так сказать.
К нам подошёл консультант, но мы отказались от его помощи, и он пошёл приставать к мужчине, стоящему у холодильников.
– Я долгое время жила у бабушки. А у неё квартира на другом конце города, от родителей.
Я отпустила руку Никиты и начала крутить небольшую бритву в руках. Я включила её, и она щекотно завибрировала в руках.
– Не хотела с родителями жить?
Никита начал искать коробку с бритвой, что выбрал. Он сел на корточки и просматривал полки под прилавком.
– Не хотела жить в районе родителей.
Я по сей день удивляюсь, как смогла сбежать из места, которое становилось
– Почему?
Мы поплелись на кассу. Когда Никита задавал вопрос, всегда вежливо поворачивался на меня.
– Ну… Район оказался опасным, – промямлила я, вставая за кассой, в ожидании Никиты, который начал оплачивать покупку.
– Это какой?
Как только мы вышли на улицу, нас обдало уличным жаром. Пот стекал по мне ручьём, по Никите тоже, но он сделал, как любил: снял футболку, оголяя торс, и вытирал ей влажное тело.
Я старалась не касаться парня рукой, но мои пальцы всё равно задевала его живот.
– Полярский район.
– Да ладно? Я про него и говорила! – так по-детски обрадовалась, что остановилась и вылупилась на Никиту, широченно улыбаясь.
– Ты до сих пор живёшь у бабушки?
– Нет.
– Тогда, как вернёмся туда, пойдём гулять вместе. Я покажу тебе безопасные места района, – его пальцы заскользили по моему локтю, и он остановил их на моей ладони. Я не могла сомкнуть пальцы, я ошарашенно таращилась на Никиту. Он зажал в пальцах мою ладонь… Никита взял меня за руку.
– А здесь мы гулять не будем?
Я разнервничалась, застеснялась, и безумно засмущалась. Через несколько секунд мои пальцы зажали его ладонь, и мы попрыгали вниз по ступенькам за руку.
Боялась мужчин долгое время, а сейчас, раз, и взялась за руку с парнем, с которым мы толком и друзьями не успели стать.
Дело в нём? Или во мне?
– Обязательно, но нужно подождать, когда твой мизинец заживёт. Посмотри, бинт покраснел. И давай так, в следующий раз, я пойду с тобой по магазинам в любой день, что захочешь.
И вправду, кровь промочила бинт, и боль становилась яростнее. Пришлось возвращаться в отель. Пока мы шли, продолжали узнавать друг друга больше.
А вдруг это курортный роман? Когда ты общаешься с парнем, начинаешь встречаться, а по возвращению, ваше общение теряется?
Я способна на романы? На любовь? Способна ли я дать мужчине то, без чего они не могут жить? Дать им своё тело…
– Мы с тобой только в один магазин зашли.
– Потому что я мужчина, тебе точно одного не хватит, – он засмеялся, и я снова прислушалась к его басовитому смеху.
– Ты как никогда прав, – рассмеялась вслед за ним. – Ты говорил, что любишь рок, и что тебе нравится в этой долбёжке?
– Долбёжке? Прикольно охарактеризовала, – рассмеялся Никита: – Раньше я слушал всю музыку, был меломаном, но потом пришлось слушать рок, чтобы глушить мысли, – он смотрел вперёд, его кадык дёрнулся, и парень прикрыл глаза.
Его тоже что-то тревожит. У нас свои секреты, сможем ли мы поделиться ими друг с другом? Смогу ли я сказать этому парню, что меня насиловал взрослый мужик?