Непостижимая предопределенность
Шрифт:
Старенькая школьная метла сразу отозвалась на призыв Гарри. Мгновение — и он держал ее в руке.
Он не летал больше недели и очень соскучился. Поэтому не сразу обратил внимание на знаки, которые ему подавал Малфой.
— Что? — шепотом спросил Гарри.
Малфой в ответ показал ему зеркальце. Гарри в страхе схватился за карман. Пусто. Неужели он обронил и не заметил? На душе снова стало препротивно.
— Отдай! — потребовал он.
— Отбери, — усмехнулся Малфой и убрал зеркало в карман.
— Разговорчики! —
Гарри, который не спускал глаз с Малфоя, не сразу заметил, что происходит что–то необычное. Один из учеников с Хаффлпаффа попал в непростую ситуацию: его метла взбрыкнула и стала набирать высоту. А когда хаффлпаффец вцепился в рукоятку, пытаясь заставить ее опуститься ниже, как того требовали мадам Хуч и собственный страх, метла стала стараться сбросить его. Вскоре всем стало ясно, что метла кем–то заговорена. Шутка в духе старших курсов, вполне невинная, вроде тех, что Гарри слышал от Мародеров, пока они не вспоминали о том, что должны подавать ему пример.
Поединок в воздухе закончился поражением Хаффлпаффа, мальчик свалился вниз и вывихнул запястье, а метла умчалась прочь в Запретный лес.
— Все на землю, — приказала мадам Хуч, — увижу хоть одну метлу в воздухе — вылетите из Хогвартса быстрее, чем произнесете: «Квиддич».
Едва она ушла, Гарри подскочил к Малфою.
— Отдай зеркало.
— Сперва догони. — Малфой схватил метлу и поднялся в воздух. — Давай, Потти, проверим, действительно ли ты умеешь летать на последней «Победе» или только хвастаешь.
— Выгонят, — ахнули девчонки.
Гарри их не слышал. Он сел на метлу и резко взмыл вверх. Ветер бил в лицо, но Гарри только был рад ему. Малфоя он нагнал в считанные секунды.
— Неплохо, — оценил тот, — а выше не струсишь?
Гарри первым направил метлу вверх. Глаза слепило, и казалось, что он летит прямо на солнце. Драко почти не отставал.
— Летать ты умеешь, — крикнул Малфой, — а вот ловить?
— Не смей! — Гарри развернул метлу и направил ее прямо на Драко, но тот успел вытащить зеркало и запустить его в воздух как крученый мяч.
Гарри с трудом изменил траекторию, прикидывая расстояние, а затем рухнул вниз, почти в вертикальное пике.
«Только бы не разбилось, только бы не разбилось», — твердил он. Глаза слезились от солнечных зайчиков, отраженных от падающего и крутящегося подарка крестного.
Почти у самой земли он успел догнать и перехватить зеркальце, но слишком резко выровнял метлу — старенькая модель отличалась от его «Победы», поэтому он никак не ожидал, что его подбросит вверх и по инерции дальше, в мертвую петлю.
Приземлился он под оглушающий свист и аплодисменты. Счастливо оглянулся и замер. На пороге школы стояли Минерва Макгонагалл и Северус Снейп.
— Пять
— Позвольте, Минерва, возможно, через полчаса Поттер будет на вашем факультете, — перебил ее профессор Снейп.
— Хорошо, снимем баллы после, — согласилась Макгонагалл.
Гарри стоял перед ними с метлой в одной руке и с зеркалом в другой и боялся взглянуть в глаза своему декану.
— Поттер, следуйте за нами, к директору, — с отвращением произнес Снейп, отвернулся от Гарри и пропустил вперед коллегу.
— Удачи! — кто–то крикнул им вслед, но желания поблагодарить у Гарри не возникло.
Гарри еле успевал за деканами — одним, возможно, бывшим, другим, возможно, будущим, и думал скорее не о наказании, а о том, как остаться в Слизерине. И не находил никаких доводов. Более того, какая–то часть его желала этого перевода. Ведь тогда, все стало бы намного проще и легче. Кроме одного. Того, что он струсил и отступил.
Его размышления прервали удивительно неуместные слова Минервы Макгонагалл:
— Карамельные тянучки.
Гарри удивленно осмотрелся, думая, что кто–то выбросил фантик на пол, но, заметив отпрыгивающую горгулью и винтовую лестницу, понял, что эти слова являются ничем иным, как паролем.
Подумать о странностях директора он не успел: оба профессора встали на винтовую лестницу, и она двинулась по спирали вверх.
Снейп резко обернулся:
— Поттер, вам особое приглашение нужно?
Гарри покачал головой и вскочил на каменную ступеньку. Лестница поднимала их выше и выше, и когда у него уже почти закружилась голова, она остановилась перед дубовой дверью. Северус Снейп взял в руки медный молоток в виде грифона и коротко стукнул по двери. В ответ та распахнулась.
— А вот и сам виновник переполоха, — этими словами их встретил Альбус Дамблдор.
Гарри зашел в кабинет, все еще держа в левой руке метлу, а в правой — зеркало, и почувствовал себя глупо. Альбус Дамблдор сидел за столом и добродушно смотрел на него поверх своих странных очков–полумесяцев. На нем была мантия веселого лазурного оттенка и расшитая парчовая шапочка. Никакого сравнения с консервативно одетыми в зеленое и черное деканами.
Кроме Альбуса Дамблдора, в кабинете было много интересного, но Гарри почти сразу увидел родителей и перестал обращать внимание на остальное. Мама сидела на кресле перед директором, а папа стоял позади.
— Мама, папа, — Гарри сделал шаг к ним, но остановился. Проявлять чувства при других ему было неловко.
— Добрый день, Гарри, — ласково произнесла мама, и Гарри боковым зрением уловил, как профессор Снейп демонстративно отвернулся. — Как ты?
— Хорошо, — отозвался он и посмотрел на отца, страшась, что тот ничего ему не скажет. Но Гарри ошибся.