Нетолерантность
Шрифт:
До того, как его арестовали, судили и приговорили к смерти, Бухарин написал «Поэму о Сталине» (в семи песнях) и послал её Сталину лично 16 ноября 1936 года. Имеет смысл почитать завершающие строки этого «великого» произведения:
Уже готовили злодеи пули,Чтоб в сердце революции стрелятьИ черною предательской работойПодрыть устои мира нового. Но тщетно!Трубит труба времен. И на порогеГодов решающих, среди друзей без счета,Средь миллионных толп, средь армий,Не давая оценку художественной ценности этого произведения, надо признать, что оно полностью подтверждает утверждение Пелевина о том, что так называемые соратники и советские граждане смертельно боялись, но при этом нечеловечески любили своего вождя. Подумаем, мог ли человек, будучи в здравом уме, написать подобные строки? А ведь он был главным редактором газеты «Правда» и ведущим партийным идеологом! При этом мелким интриганом: в 1929 году он даже публично назвал Сталина «мелким восточным деспотом», всё время глупо и неумело пытался организовать оппозицию против него.
С другой стороны, что, кроме презрения, мог испытывать Сталин к этому перевертышу?
При этом нужно помнить, что Бухарин после революции стал одним из главных идеологов красного террора и в своих «трудах» (например, в брошюре «Программа коммунистов») теоретически обосновал необходимость массовых репрессий, организацию красного террора и т. д. Но и после окончания Гражданской войны он не мог остановиться и писал: «Пролетарское принуждение, начиная от расстрелов и до трудовой повинности, является методом выработки коммунистического человечества»3. Вспоминал ли он в камере смертников о своих идеях?
А разве только один Бухарин был таким? Практически все осуждённые на московских процессах в годы Большого террора в своё время занимали высокие должности и проливали океаны крови «буржуев». А в последнем слове славили Сталина и объяснялись в любви к нему даже непосредственно перед расстрелом. Это поразительно, но, кроме Генриха Ягоды, никто из них перед смертью не вспомнил о Боге: «Должен быть Бог. Он наказывает меня за мои грехи».
Что же говорить об остальных? Вот типичное описание атмосферы истерии тех лет. Из книги «О Конституции СССР» 1937 года: «Появление тов. Сталина встречается продолжительной, бурной овацией всего зала. Весь зал встает. Со всех сторон несутся крики: «Ура тов. Сталину!», «Да здравствует тов. Сталин!», «Да здравствует великий Сталин!», «Великому гению, тов. Сталину, ура!», «Виват!», «Рот фронт!», «Тов. Сталину слава!»
Как получилось, что человек, рождённый в прекрасной Георгии, превратился в беспощадного тирана?
Несомненно, мрачный, неграмотный отец – алкоголик приложил к этому руку, избивая ребёнка. А затем он отправил его в семинарию, из которой молодой человек вышел окончательно озлобленным. Вместо веры в Бога он потерял веру в людей.
Его дочь Светлана Аллилуева была убеждена, что наихудшее влияние на становление его личности оказала именно учёба у духовной семинарии. Она пишет в мемуарах «Двадцать писем к другу»: «Я убеждена в том, что духовная семинария, где он провел в общей сложности более десяти лет, оказала большое влияние на формирование его характера и на всю его дальнейшую жизнь. Она развила и усилила его врожденные свойства. Религиозного
Да и сам он, Сталин, подтверждал это в интервью Э. Людвигу4: «Меня сделало марксистом мое социальное положение… прежде всего, жесткая нетерпимость и иезуитская дисциплина, так беспощадно давившая на меня в семинарии»5.
Не получивший никакого образования, никакой профессии Иосиф Джугашвили вступил в ряды революционеров. Вероятно, его вполне устраивала перспектива превратиться из грязи в князи. После этого вся его жизнь до революции протекала по ссылкам и тюрьмам, а средой общения были революционеры социал – демократы, после раскола партии – большевики.
Первая жена Сталина Екатерина (Като) Семёновна Сванидзе быстро умерла, успев родить мужу сына Якова. Смерть наступила в результате тяжёлой болезни, денег на лечение у Джугашвили не было. Некоторые исследователи говорят о том, что Сталин любил свою жену. Этого я не знаю, зато хорошо знаю судьбу его сына, а также участь родственников покойной жены. «Сына воспитывали многочисленные грузинские родственники. Яков Джугашвили родился 19 марта 1907 года. Его мать – Екатерина Сванидзе – первая жена Сталина – умерла от брюшного тифа спустя восемь месяцев. До 14 лет его воспитывала тетка, Александра Монаселидзе, а в 1921 году Яков переехал в Москву к отцу»6.
Очень «романтичной» была вторая любовь этого преступника. Старшая сестра второй жены Сталина А. Аллилуева записала это со всеми подробностями: «В 1918 году Сталин был послан в Царицын (переименованный в 1925 году в Сталинград) для обеспечения скорейшей отправки хлеба в Москву, Петроград и другие промышленные центры, где продовольственное положение приняло катастрофический характер. Вместе со Сталиным в салон – вагоне ехали мой отец, старый большевик Сергей Яковлевич Аллилуев, оказавший Сталину ряд услуг еще во времена царизма, и моя 17-летняя сестра Надя, работавшая секретарем – машинисткой в Управлении делами СНК. По тогдашним железнодорожным условиям поезд до Царицына двигался медленно, подолгу останавливаясь на промежуточных станциях.
В одну из ночей отец услышал душераздирающие крики из купе, где находилась Надя. После настойчивых требований дверь отворилась, и он увидел картину, которая ни в каких комментариях не нуждалась: сестра бросилась на шею отцу и, рыдая, сказала, что её изнасиловал Сталин. Будучи в состоянии сильного душевного волнения, отец вытащил пистолет, чтобы застрелить насильника, однако Сталин, поняв нависшую над ним серьезную опасность, опустившись на колени, стал упрашивать не поднимать шума и скандала и заявил, что он осознает свой позорный проступок и готов жениться на дочери.
Сестра долго сопротивлялась браку с нелюбимым человеком, к тому же старше её на двадцать с лишним лет, но была вынуждена уступить, и 24 марта 1919 года был зарегистрирован брак между Сталиным, которому шел 40-й год и 18-летней Аллилуевой, а через пять месяцев родился их сын Василий (кстати сказать, она не изменила своей девичьей фамилии).
Тем не менее, Сергей Яковлевич, презиравший Сталина, описал это глубоко возмутившее его событие, оставившее неизгладимый след в его душе, а рукопись, отлично зная характер и повадки своего зятя, закопал на даче под Москвой. Эту тайну он доверил лишь мне, своей старшей дочери…»7.