Неупокоенные кости

Уайт Лорет Энн

– Это было в воскресенье утром? – уточнил Дункан, оторвавшись от своих записей.

– Да, в воскресенье утром. Почти за сутки до того, как мистер и миссис Дженсен заявили о пропаже дочери. Как вы думаете, что было дальше? О Дэрриле как будто забыли, всех волновало только исчезновение прелестной пятнадцатилетней блондинки. А еще какое-то время спустя в этом исчезновении обвинили нашего мальчика. И во всех сообщениях, которые были разосланы не только во все уголки нашей страны, но и за рубеж, о Дэрриле упоминалось лишь потому, что люди думали – это он похитил Аннелизу Дженсен.

– Что еще вы могли бы рассказать нам о вашем сыне, мистер Хендрикс? –

спросила Джейн. – Или давайте поставим вопрос несколько иначе: что бы вы хотели рассказать нам о нем?

– Вам необходимо знать о Дэрриле две важные вещи, сержант. Мой сын был умным. И добрым. Очень, очень добрым. Ко всем без исключения. В школе он чувствовал себя не слишком уютно. Большинство ребят его сторонились – в особенности это относилось к так называемой «шестерке из Шорвью». Я уверен, это только потому, что он был темнокожим, а в старшей школе Шорвью учились в основном белые дети состоятельных родителей. Одно время я даже хотел перевести его в другую школу, где учились ребята из ямайской общины, но Мими настояла, чтобы Дэррил доучивался в Шорвью. Она считала, что, закончив эту школу, он получит лучшую стартовую позицию в жизни. Мими говорила, мы иммигрировали в Канаду, потому что в этой стране чтут равенство и справедливость, и негоже нам ограничивать круг нашего общения такими же темнокожими беженцами, как мы. Мы должны общаться со всеми, настаивала она. Что ж, после того как Дэррил пропал, ничего подобного она уже не говорила…

Подавшись вперед, Ахмед уставился на Джейн и Дункана своими жутковатыми бельмами.

– Я хочу, чтобы весь мир узнал: мой Дэррил не трогал эту девушку, не насиловал и не убивал. Он не причинил бы вреда и мухе. – Старик нацелил на детективов искривленный артритом указательный палец. – И я хочу, чтобы вы добились для него справедливости!

Дункан слегка откашлялся.

– В досье вашего сына упоминается кулон или медальон с гравировкой, который предположительно был на нем в момент исчезновения.

– Да. Моя сестра, которая осталась в Кейптауне, подарила его Дэррилу на восемнадцатилетие. Это был серебряный диск с платиновым покрытием и гравировкой на африкаанс. Wees die verandering wat jy wil sien in die weereld. Это значит: «Если хочешь, чтобы мир изменился, стань причиной перемен».

– Это его фото там, на стене? – спросил Дункан.

– Да, – кивнула Даниэлла. – Его последняя школьная фотография.

– И медальон на снимке – тот самый? – уточнила Джейн.

– Тот самый, – подтвердил Ахмед. – Мне нравится, что это фото висит здесь. Я чувствую, как Дэррил смотрит на нас. Я знаю, он по-прежнему с нами.

Сжав руку в кулак, старик ударил им по столу, испугав кота, который метнулся под диван.

– Здесь, в наших сердцах! Навсегда!

Джейн поднялась с дивана и подошла к стене, чтобы получше рассмотреть портрет.

– А что изображено на лицевой стороне медальона? – с просила она.

– Силуэт Столовой горы, – ответил Ахмед, понемногу успокаиваясь после своей вспышки. – Она изображена и на логотипе нашей компании. Мы родом оттуда – мы, Хендриксы, вся наша семья. Шестой округ Кейптауна расположен у ее подножия. Когда-то это было процветающее многонациональное сообщество, но в шестьдесят шестом этот район объявили районом «только для белых». Правительство, избравшее политический курс апартеида, насильно переселило больше шестидесяти тысяч человек на пустынные, удаленные от городского центра Капские равнины, сровняло с землей

дома, школы, клубы и мечети. Теперь, чтобы обслуживать белых, людям ежедневно приходилось садиться в переполненные поезда и часами добираться до работы. Мы с Мими перебрались в Канаду до того, как это случилось, но моя сестра, тетка Дэррила, попала под переселение. Ее дом разрушили, превратили в щебень. Этот медальон она подарила племяннику, чтобы он не забывал о своих корнях.

– Но ведь Дэррил родился уже здесь? – удивился Дункан.

– Совершенно неважно, где ты родился, сынок, – возразил Ахмед. – Ты остаешься частью семьи, частью рода, и твои корни там, где он берет свое начало.

Незрячие глаза старика пристально смотрели в пространство поверх головы Дункана. Джейн вернулась на диван.

– Если вы следите за новостями, вам, должно быть, уже известно, что девушка, чье тело найдено под часовней, была беременна. Как вы считаете, существует ли хоть малейшая вероятность того, что это ребенок Дэррила?

Старик презрительно фыркнул.

– Вы, сержант, слушаете и не слышите. Что ж, ступайте, сделайте анализ ДНК плода, и тогда вы все увидите сами. Вам, полиции, важно узнать правду, не так ли? Так узнайте, куда девался мой мальчик и что с ним стало, и я умру спокойно… – Он повернулся к дочери: – Тогда вы сможете меня похоронить. Я отправлюсь к моей Мими.

– Что ж, мистер Хендрикс, – сказала Джейн, – раз уж вы сами об этом заговорили… В нашем распоряжении нет образца ДНК вашего сына. Не согласитесь ли вы или ваша дочь предоставить вашу кровь или слюну, чтобы мы могли…

– …Проверить, не Дэррил ли обрюхатил ту девочку?

– Чтобы у нас в деле был образец ДНК родственников. Без него нам будет трудно опознать Дэррила, если мы его найдем, – мягко сказала Джейн. – И исключить версию о его отцовстве, – добавила она.

Ахмед Хендрикс замолчал. Первой нарушила молчание Даниэлла:

– Разумеется, мы готовы сдать анализ. Правда, папа?

Старик кивнул. Он выглядел уставшим, морщины сделались глубже. Неприятный разговор утомил его.

– Еще один вопрос, мистер Хендрикс, – обратилась к нему Джейн. – Нет ли у вас контактов друзей Дэррила по клубу любителей регги, о котором вы упоминали? Мы хотели бы расспросить их об этой драке… Вдруг кто-то что-то видел или слышал. Или, может быть, вы знаете, как нам найти тех, кто работал в шиномонтаже?

Ахмед задумался, крепче сжав губы, потом покачал головой:

– Клуба давно нет. Там теперь новые дома, я уже говорил… Район стал облагороженным, дорогим – не таким, как раньше. А шиномонтаж назывался «Мастерская Дэна». Хозяина звали Дэн, но его фамилии я не помню.

– Друг Дэррила, который работал «У Марли» барменом, все еще живет где-то поблизости, – подала голос Даниэлла. – Я случайно столкнулась с ним примерно год назад. Ему уже под семьдесят, и он владеет мебельным магазином в Северном Ванкувере.

Она запнулась, пытаясь припомнить название магазина.

– «Мексиканский склад», вот как он называется, – сказала она наконец. – Самого его зовут Джавон Френсис, он продает вещи, которые импортируют из Мексики.

Дункан записал имя и название магазина.

– А адрес или телефон Джилл Осман у вас есть? – спросила Джейн, и Даниэлла, заглянув в мобильник, продиктовала номер.

– Они с мужем живут в большом особняке рядом с Игл-Харбор, – добавила она.

– Значит, Джилл Осман вдруг ни с того ни с сего позвонила вам и заказала выездное обслуживание? – Джейн вернулась к интересовавшему ее вопросу.