Невинность в расплату

Шарм Кира

Выкуп.

Никто.

Та, что не должна иметь значения!

Раз себя предашь, — считай, уже пропал. Потому что понемногу тут не бывает!

И я должен. Должен ее забыть. Вытравить. Любой ценой! И без того впервые в жизни себе на хребет наступил. И каблуками прокрутился. Оскорбление страшное на тормозах спустил!

Война. Все потерять можно.

А я людей, охрану в дом отправляю!

Не на объекты. Нет. Туда.

Чтобы дом не захватили. Ведь если открытая война пойдет, никого на хрен никто не пожалеет.

Вместо того, чтобы бизнес защитой обставлять, лучшим бойцам приказываю ехать в имение.

Кого охранять? Вот кого??? Выкуп, который ничего не стоит?

Ну, ведь не дом же я их сберечь от нападения посылаю, честное слово! Не мебель с подсвечниками!

И понимаю. Я ведь армию разверну, если ее хоть пальцем тронут. Хоть зацепят. Я же всех и вся тогда с землей сравняю, не разбирая, кто прав. Кто виноват.

И по хрен мне будет, что слово дал кого-то не трогать. Все будет по хрену. Все размету. Костей не оставлю!

И что, блядь? Что я узнаю сразу же после этого от Ирмы?

Ризван!

Тот, кому доверял! Один из самых надежных! Самых преданных людей! Из тех, что на вес золота и даже еще бесценнее. К кому без сомнения могу спиной повернуться. А таких у каждого ведь в жизни единицы!

Сто лет с ним вместе! Почти всю жизнь. Без сомнения, под его начало всех бы людей отдал. Тот, кто не продаст. Кто до последнего вздоха верен будет. Даже в нищете.

Выкуп он мой взять решил! Раз я сам уже натешился и из постели своей вышвырнул!

Он! Он прикасался к ней! Мать вашу! Прикасался!

Меня сорвало на первом же слове.

Такой яростью накрыло, что на миг чуть не ослеп!

Снова и снова готов был ему руки по мелким кусочкам обрубать! Глаза вырывать собственными руками! За одно только, что на нее смотрели!

Блядь.

Да куда там!

Так накрыло, что готов был половину своих людей голыми руками перебить!

К ней. Прикасаться. Никто! Не имеет права!

Даже, блядь, во сне! И за это бы казнил! Если бы кто-то посмел так обнаглеть, чтобы она ему приснилась!

В последние годы сам в разборки, где пострелять — не лезу. Это дело техническое. Для того специальные люди есть. Важнее все из кабинета контролировать. Мозговой центр — вот самое важное!

Но сейчас мне было надо.

Жизненно необходимо.

Ярость сбросить. Выпустить из себя. Иначе хрен знает, чего бы наворотил!

И словно сам от себя бежал. Порох, опасность, стрельба.

Должны были. Должны были вышибить ее из-под ребер. Завести мотор в правильном ритме. Направить по нужному курсу.

А ведь нет. Ни хера.

Под пулями вдруг в голове ярким светом вспыхнуло.

Если мы здесь поляжем, то с ней что будет?

И каждый миг. Каждую секунду.

Как она там? Что делает? Кому улыбается?

Так и вижу, как убирается в доме. Как прикасается к моей постели. К простыням.

Как одержимый тянусь

к компу посмотреть камеры. Но каждый раз сам себя бью по пальцам.

Нет.

Я ее вытравить из себя должен. Уничтожить. Внутри себя. Убить. Выжечь начисто! Кислотой залить все внутри, если придется!

Разве я могу позволить себе вот так? От кого-то зависеть? Стать долбанным наркоманом от девчонки?

Нет. Я, Бадрид Багиров этого, конечно, позволить не могу!

Это болезнь.

Ненормальная. Разъедающая изнутри. Страшная, потому что до разрушения, до смерти довести готова!

Уже. Уже не контролирую себя. По три раза просматриваю одни и те же документы, не сразу соображая. Лучшими людьми жертвую. И прав Арман. Сноровку теряю.

Никогда себя ничему ослеплять не позволял. А тут… Две пули. И пули-то херня, их почти и не почувствовал даже! А вот реакция! Реакция дерьмо! И это тоже все от той болезни!

Но ничего. И не такое побеждал. Ничего. Справлюсь. Не помню на своем веку такого, с чем бы справиться я и не сумел!

— Это из-за шлюхи той, да?

Подрываюсь.

Красная пелена накрывает глаза. Ослепляет.

За такие слова родного брата сейчас на куски готов разорвать. На запчасти выкрутить.

37 Глава 37

— Из-за Алексы? А я сразу говорил, брат. Надо было не церемониться. Если ты месть какую-то хитроумную задумал, то херня это все. Мучить их. На медленном огне подогревать. Сразу надо было. Вырезать всех и дело с концом. Не играться как кот с мышью. Всех под корень. И делов. Но это еще можно исправить. Никогда не поздно.

Откидываюсь обратно в кресло, потирая лицо рукой.

Блядь. Я же реально. Только что. Чуть родного брата не захерачил.

Ради чего? Из-за девки? Это уже вообще на хрен, полный перебор! Край!

Поднимаюсь. Направляюсь к бару. Пару дней всего, как уехал. А ни хрена не вытравил ее. Только хуже все стало. В маньяка так скоро превращусь. В неадекват.

Наливаю полный стакан.

Как и Арман, просто опрокидываю в глотку.

Да. Сейчас ясность нужна. Как никогда. Но от мыслей о Мари надо как-то избавляться!

— И я не понимаю. Почему мы не можем позвать Градова? Пусть вместе с нами вопросы решает. Пусть подключается. В конце концов, он же наворотил! И его голову от нас хотят! Пусть силы и свои бросит. И Санникова. Он же промолчал в ответ на предложение Давида. А ты, блядь, гордый. Два раза говорить не хочешь. Без Санникова мы этого кукловода, если он, конечно, есть, и чуйка твоя не врет, ни хрена не вычислим. Так пусть Градов с ним и говорит.

— На нас наезд, Арман. Нам и решать. Иди. Плечо лучше заштопай. Отлежись хоть пару часиков. И Арман. Я тебя прошу. Не в постели с тремя шлюхами отлежись. Один. Сил наберись. Выспись.