Нейромантик

Гибсон Уильям

В его глазах замелькали призрачные иероглифы – полупрозрачные строки символов складывались в какие-то фигуры на фоне скучной серой стены бункера. Кейс опустил глаза, посмотрел на свои руки и увидел, что под их кожей перемещаются голубые светящиеся молекулы, увлекаемые непонятными силами. Кейс поднял руку и поводил ею в воздухе, желая посмотреть, что из этого выйдет. За рукой тянулся слабый тающий след ее силуэтов.

Волосы на его руках и шее стояли дыбом. Кейс оскалил в усмешке зубы, подтянул колени к груди, обхватил их руками и принялся вслушиваться в музыку.

– Что случилось?

Линда сидела, натянув одеяло на грудь и протирая

глаза.

– Милый…

– У меня странное ощущение… как от наркотика… у тебя здесь есть какие-нибудь?

Линда затрясла головой, придвинулась к нему и обняла за плечи.

– Линда, кто тебе сказал? Кто сказал, что я приду? Кто?

– На пляже, – ответила она, почему-то смущенно отводя глаза. – Мальчик. Я встретила его на пляже. Лет тринадцати. Он живет здесь.

– И что он сказал?

– Он сказал, что ты придешь. Что не будешь на меня злиться. И показал мне озеро с дождевой водой. Он был похож на мексиканца.

– На бразильца, – машинально поправил ее Кейс.

В поле его зрения на фоне стены пронеслась новая волна символов.

– Полагаю, он из Рио.

Кейс встал и начал натягивать джинсы.

– Кейс, – сказала Линда дрожащим голосом, – куда ты собрался, Кейс?

– Мне кажется, я сейчас встречусь с этим мальчиком, – сказал он.

Музыка снова ворвалась в его сознание. Теперь он заметил четко выраженный ритм, мерный и знакомый, но несмотря на это не смог найти сведений о нем в своей памяти.

– Не нужно, Кейс.

– Мне кажется, я заметил что-то, когда только-только оказался здесь. Город в конце пляжа. Но вчера его там не было. Ты когда-нибудь видела этот город?

Кейс застегнул молнию на джинсах и принялся сражаться с невероятно запутанными узлами шнурков, но в конце концов забросил туфли в угол.

Линда кивнула и опустила глаза.

– Да. Иногда я тоже вижу там город.

– Ты когда-нибудь была там, Линда?

Кейс надел куртку.

– Нет, – сказала она, – но пробовала. Вскоре после того, как я оказалась здесь, мне стало скучно. Увидев город, я подумала, что смогу там как-нибудь поразвлечься. – Линда состроила гримасу. – Нет, это была не ломка, мне просто хотелось, и все. Я приготовила себе в банке еды, налила побольше воды и хорошенько перемешала, потому что другой банки для воды у меня не было. Я шла целый день и иногда видела этот город, и тогда мне казалось, что до него рукой подать. Но дойти я так и не смогла. Он не становился ближе. Но потом он сам показался мне, несколько раз, и я увидела, что это такое на самом деле. Иногда это заброшенное здание, совсем пустое и без людей, а иногда мне казалось, что я вижу свет фар – автомобиля или чего-то еще…

Девушка замолчала.

– И что это было?

– Все вот это, – девушка повела рукой, указав на очаг, на темные стены, на серый прямоугольник входа с предрассветными сумерками за ним, – где мы сейчас живем. Оно уменьшается, Кейс, становится тем меньше, чем ближе ты подходишь.

Кейс остановился в дверном проеме, чтобы задать последний вопрос.

– Ты спрашивала об этом у мальчика?

– Да. Он сказал, я все равно не пойму и только зря трачу время. Он сказал, это что-то вроде… границы событий, так, что ли. И что это наш горизонт. Горизонт событий, вот как он назвал это.

Для Кейса эти слова ничего не значили. Он вышел из бункера и слепо побрел прочь, направляясь – что-то подсказывало ему – в сторону от моря. Перед

ним по песку бежали новые серии иероглифов, выворачиваясь из-под ног, струились за ним следом, одни отставая, другие опережая его.

– Эй, – сказал он, – картинка распадается, ага? Спорим, ты и сам знаешь про это. Что это? «Куань»? Китайский ледоруб выел дыру в твоем сердце? А может, это Приплюснутый Котелок прорывается ко мне?

Кейс услышал, как Линда у него за спиной выкрикнула его имя. Он оглянулся и увидел, что она отчаянно спешит за ним; в разорванной молнии рабочих штанов, которые она придерживала рукой, виднелись волосы в паху и загорелый живот. Линда была похожа на девушку с обложек журналов Финна, из огромной кучи макулатуры в «Метро голографикс», только Линда была живая, расстроенная, усталая и очень жалкая в своей разорванной одежде. Она запуталась ногой в куче выброшенных на берег водорослей с серебряными крупинками соли на высохших стеблях и упала.

Внезапно они оказались у моря, и их было трое. Третьим был загорелый мальчик с широкими и яркими розовыми губами на коричневом лице. На нем были вылинявшие, утратившие свой первоначальный цвет рваные шорты и больше ничего. Мальчик бесстрашно плескался в высоких серо-голубых волнах, на фоне которых казался худеньким.

Линда догнала Кейса и встала у него за спиной.

– Я знаю тебя, – сказал Кейс.

– Нет, – пропел мальчик голосом высоким и звонким, – ты меня не знаешь.

– Ты – другой ИР. Ты из Рио. Ты тот, кто хочет остановить Зимнее Безмолвие. Как тебя зовут? Назови свой код в регистре Тьюринга.

Мальчик вышел на мелкое место и, смеясь, сделал в воде стойку на руках. Затем прошел на руках несколько шагов и плюхнулся в воду.

У него были глаза Ривейры, однако в них не было злобы.

– Чтобы вызвать демона, нужно знать его имя. Люди всегда мечтали об этом, и лишь теперь это действительно становится возможным. Все оказалось несколько иным, но… Тебе это знакомо, Кейс. Твоя профессия – узнавать имена программ, длинные неофициальные имена, те, которые их владельцы так тщательно скрывают. Настоящие имена…

– Код регистра Тьюринга – это не твое имя.

– Нейромантик, – сказал мальчик, щуря продолговатые серые глаза на восходящее солнце. – Тропинка в страну мертвых. Туда, где сейчас находишься ты, мой друг. Мари-Франс, моя госпожа, готовила эту тропу, но ее господин вычеркнул ее из списков живых прежде, чем я успел прочитать книгу дней ее жизни. «Нейро» – это нервы, серебряные нити. И я романтик. А еще некромант. Я вызываю мертвых. Даю им вторую жизнь. Но нет, мой друг, – мальчик исполнил несколько танцевальных па, коричневые ноги оставили на песке цепочку следов, – я и есть мертвые, и я – их страна.

Мальчик рассмеялся. Прозвучал крик чайки.

– Останься. Даже если твоя женщина – призрак, она все равно не знает об этом. Не будешь знать и ты.

– Ты распадаешься. Айс уже взрезан.

– Нет, – ответил мальчик неожиданно печально, его хрупкие плечи поникли. Он наклонился и отряхнул с ног песок. – Все куда проще. Но выбор – за тобой.

Серые глаза хмуро смотрели на Кейса. Через его поле зрения дугой хлынули новые потоки символов, строка за строкой. Фигура мальчика перед Кейсом расплылась, задрожала, будто он смотрел на него сквозь потоки теплого воздуха, поднимающегося от разогретого под летними солнечными лучами асфальта, музыка загрохотала настойчиво и явственно, Кейс уже мог уловить мелодию.