Ночной рейс в Париж
Шрифт:
Высокий, безукоризненно одетый мужчина с протезом вместо левой руки и тремя рядами орденских планок на сукне вечернего костюма направился в мою сторону.
— Вы не посмеете стрелять, — высокомерно прозвучал в притихшем зале сухой голос армейского офицера, привыкшего отдавать команды.
Я вскинул пистолет и пробил его здоровое правое плечо. Зал замер.
— Еще одна глупость, подобная этой… — Я не закончил фразу и вновь навел на толпу автомат.
Туки принялся наводить порядок.
— Построиться! — услышал я
— Группа один, вызывает группа два, — спокойно прозвучал в радиотелефоне голос Джипо.
— Докладывай…
— Всех, кто был внизу, мы заперли в одной комнате. Я останусь присмотреть за ними, остальные помогут тебе. Перегонять гостей наверх нет никакой необходимости.
— О'кей, — согласился я.
Почти сразу же на лестнице послышались мягкие, едва слышные шаги, и через несколько секунд Сеймур, Маркус и Отто возникли у двери. Они посмотрели на присмиревшую, элегантно одетую толпу и усмехнулись. Странно выглядели усмешки на их загримированных лицах.
— Проверить оружие, — приказал я, — перезарядить обоймы. Внизу есть убитые?
— Сеймур ранил одного слишком резвого слугу, — ответил Отто. — Но не думаю, что рана тяжелая.
— А Джипо дал очередь в воздух, — пояснил Маркус, — чтобы припугнуть.
— Приступим к работе, — предложил я, когда оружие было проверено и перезаряжено.
Отто, Маркус и Сеймур вошли в зал, где гости, слуги и крупье выстроились вдоль стены под прицелом пистолета Туки, послушно сцепив ладони на затылке.
Туки помахал нам рукой и ухмыльнулся. У его ног распростерлась фигура охранника махараджи в красном одеянии. Раненый стонал. Туки нагнулся, поднял его пистолет и сунул себе в карман.
В самом центре комнаты стоял низкорослый, коренастый, беловолосый человек с мясистым и белым, как его накрахмаленная рубашка, лицом. Он в упор смотрел на меня.
— Встать в строй, — скомандовал ему Отто.
— Убери «пушку», ты, мерзавец! — с неприязнью сказал беловолосый по-французски с шепелявым испанским акцентом. — Я Жозе Рюден и я доберусь до тебя, дрянь, если даже мне придется потратить на это остаток жизни.
Отто на миг заколебался, затем со злостью хлестнул его по лицу и толкнул к стене.
Пока Туки и я с двух сторон держали гостей под прицелом, Маркус, Сеймур и Отто принялись очищать столы от денег. Они запихивали в комбинезоны толстые пачки наличных, горстями сгребали золото. Больше всего было «зелененьких».
Рюден упорно не желал поворачиваться к стене. Он наблюдал за нами и нечто большее, чем просто ненависть, горело в его глазах. Он продолжал пристально рассматривать меня.
— Теперь драгоценности и бумажники, — дал я команду моим парням, когда столы были очищены.
Женщины вздрогнули от страха. Все трое сразу приступили к методическому обыску гостей. Хорошенькая юная девушка с пылающими глазами резко повернулась к нам, сорвала
Рюден не сводил с меня глаз. Я тоже наблюдал за ним.
— Группа два, у вас все в порядке? — спросил я, нажав кнопку радиотелефона.
— Да! Как у вас?
— Прекрасно. Закончим через пару минут.
Я подозвал Туки.
— Возьми автомат.
Снял «томпсон» с плеча и передал ему.
— *В чем дело?
— Сейчас узнаешь. — Я кивнул в сторону Рюдена и направился к нему. — Сейф, мсье!
Я заявил это во всеуслышанье, чтобы не оставалось сомнений в моих намерениях.
— Если вы не возражаете, — завершил я свое требование.
Он смотрел на меня в упор, и губы его подергивались.
— Сейф в кабинете, — сказал он и указал на противоположную дверь.
Я провел Рюдена через комнату, уткнув ему в спину «сорок пятый», и открыл дверь. Мы вошли в комнату с высоким потолком, вдоль бтен тянулись книжные полки.
Он подошел к одной из полок, расположенных рядом с анкерным окном и вытащил несколько книг, скрывающих дверцу сёйфа.
— Открывайте.
Он оглянулся через плечо на дверь, ведущую в игорный зал. Она осталась приоткрытой, и сквозь щель била яркая полоска света.
Он набрал шифр и, открыв дверцу, шагнул в сторону. Я опустошал сейф, разрывая письма и документы. Я разыскивал микрофильмы и даже не пытался скрывать свои намерения. Пленки в сейфе не было. На самом дне сейфа осталось кольцо с бриллиантом. Я взял его и опустил в карман.
— Фон Вальтер? — осторожно спросил он.
— Раздеться! — рявкнул я.
Он начал раздеваться, без единого слова, по частям передавая мне свою одежду. Я внимательно прощупывал швы. В одежде тоже ничего не было. Не оказалось микрофильма в его легких туфлях с пряжками из эластичной кожи, которые расползлись в моих руках.
— Зубы! — приказал я.
Я угадал. Даже цвет его глаз изменился, как-то мгновенно вылиняв, затем его взгляд резко и жестко сфокусировался на мне. Он вытащил изо рта обе вставные челюсти. Его щеки сразу втянулись, и он постарел лет эдак на двадцать. Я расколол его фарфоровые зубы рукояткой пистолета. Три коренных зуба раскрошились под моими пальцами, и под ними оказался темный цилиндр кассеты микрофильма толщиной с карандаш. Я раскрутил пленку, и у него на глазах просмотрел первые кадры, подняв пленку так, чтобы на нее падал свет из приоткрытой двери.