Новая история стран Европы и Америки XVI-XIX вв. Часть 3: учебник для вузов

Коллектив авторов

Германский союз не имел реального экономического и политического единства. Социально-экономическое развитие германских земель не способствовало решению задач их экономической интеграции в рамках Союза. Германия находилась в первой трети XIX в. на раннеиндустриальной стадии развития, которая характеризовалась невысоким уровнем правовой и хозяйственной самостоятельности крестьянства, низкой степенью товарности сельского хозяйства, незначительным развитием рынка труда, недостаточным накоплением капиталов, слабым развитием путей сообщения, что не давало возможности индустриальному укладу развиваться динамично. Хотя в Пруссии (Рейнская область, Берлин, Силезия), в Саксонии можно было наблюдать зарождение индустриальных основ и говорить о развитии экономической модернизации. Слабому развитию индустриализации соответствовал и уровень немецких городов. В городах проживала тогда четверть населения, а три четверти – в сельской местности (общая численность населения

Германского союза около 24 млн человек). Наиболее населенные немецкие города в начале XIX в. – Берлин (более 150 тыс. человек), Бреславль (около 50 тыс. человек), Кенигсберг (около 50 тыс. человек).

В 1815–1822 гг. Австрийская империя была наиболее авторитетной силой в Германском союзе. Но она опасалась роста влияния Пруссии, поэтому допустила в традиционную конструкцию Австрия – Пруссия третий элемент – группу государств юго-западного региона страны (они получили в историографии название – Третьей Германии или Триаса, наиболее крупные из этих государств – Баден, Бавария, Вюртемберг). Они стали проводить политику за отмену торгово-таможенных ограничений в рамках союза немецких земель. Когда это встретило резкое неприятие Пруссии и Австрии, государства Триаса попытались перейти к частным договоренностям в этой области, тем самым, положив начало экономической консолидации юго-западных германских земель.

Как было показано, Пруссия шла за австрийской политикой в вопросе политической трансформации Германского союза. Политические договоренности 1819 г. были предложены Австрией и поддержаны Пруссией. Политика Прусского королевства была двойственной. Так, с одной стороны, оно поддерживало Австрию в ее стремлении сохранить status quo в Германском союзе, с другой – подрывало ее изнутри в форме борьбы Пруссии за создание экономического единства Германии под своим покровительством. 26 мая 1818 г. Прусское королевство приступило к формированию Таможенного союза, который следует рассматривать как первый шаг на пути подрыва суверенитета мелких германских государств и как начало создания экономического единства Германии под эгидой Пруссии. Именно закон от 26 мая вызвал широкое петиционное движение за экономическое объединение страны и обсуждение этой проблемы в различных кругах немецкого общества. Прусское таможенное реформирование стало основой формирования новой политики королевства в отношении германских государств, которая в дальнейшем окажется наиболее востребованной в решении «немецкого вопроса». Реализация прусского Таможенного закона почти везде натолкнулось на осуждение. Как либеральная общественность, так и германские правительства критиковали его как «брутальный акт отдельного государственного эгоизма».

Прусский Таможенный закон послужил поводом к созданию государствами Триаса Германской Ассоциации торговли и промышленности. Одним из основателей и стратегов Ассоциации стал знаменитый германский экономист Фридрих Даниэль Лист (1789–1846). Организация была создана как союз германских ремесленников и торговцев, и объективно она способствовала развитию торговли и промышленности в Германии. Основным направлением ее деятельности стала пропаганда необходимости всеобщего таможенного объединения страны. Ассоциация вызвала к жизни широкое национальное движение за экономическое единство Германии в некоторых немецких государствах. Ее члены приняли деятельное участие в подготовке и разработке основных предложений для торгово-таможенных соглашений государств юго-западного региона Германии. Попытка Ассоциации решить проблемы экономического единства не привела к успеху. В 1822 г. Ассоциация прекратила свое существование, но агитация представителей организации посредством делегаций ко дворам германских государств, публикаций в газетах стала элементом подготовительного этапа в создании Пруссией Германского Таможенного союза 1834 г., членами которого к тому времени являлись 18 немецких государств. Австрия, конечно же, не вступила в него.

В период Реставрации свое видение национальной проблемы представило либеральное движение, которое было обречено на вовлеченность в дискуссии о путях национального единения. Выбирая между ценностями индивидуализма и национализма, германские либералы выдвинули несколько программ решения немецкого вопроса. Подобная множественность национальных моделей характерна для либерализма периода Реставрации в целом. Она прослеживается также и в политических представлениях либералов, что заставляет признать отсутствие в это время единого либерального движения в Германии.

В государствах немецкого Юго-Запада (Баден, Бавария, Вюртемберг) утверждение институтов конституционализма и обеспечение прав личности происходило успешнее, нежели в других германских землях. Самой либеральной была конституция Бадена, составленная по образцу Хартии Людовика XVIII. Довольно многочисленной была фракция либералов в баденском ландтаге, некоторые ее члены обрели в 30-40-е годы XIX в. общегерманскую известность. Профессора Фрейбургского университета Карл фон Роттек (1775–1840) и Карл Теодор Велькер (1790–1869) прославились не

только как политики, но и как авторы, и редакторы 15-томного «Государственного лексикона» – политического словаря, призванного популяризировать либеральные взгляды. Баден стал в начале 30-х годов островком свободы в Германском союзе. В конце 1831 г. ландтаг герцогства принял беспрецедентный для Германии закон о свободе печати, и там начали выходить бесцензурные газеты (например, ежедневная газета «Свободомыслящий»).

В 30-е годы XIX в. в решении немецкого вопроса баденские либералы отдавали предпочтение ценностям свободы. В начале 30-х годов Велькер внес в ландтаг герцогства Баден проект закона о созыве всегерманского парламента. В мае 1832 г. в честь годовщины принятия Баварской Конституции, тогда еще в баварском Пфальце в местечке Гамбах, была организована политическая акция, которая вошла в историю как «гамбахский праздник». В манифестации приняли участие около 30 тыс. студентов, либерально настроенные политики и бюргеры, ремесленники и рабочие. Именно на празднике в Гамбахе Роттек заявил, что лучше свобода без единства, чем единство без свободы. Союзный сейм поспешил поставить ситуацию в Бадене под контроль и не допустить распространения подобных идей и отказа от цензуры в других немецких государствах. После принятия Союзным сеймом реакционных решений в Вене (лето 1832), которые усиливали полицейский режим, либералы герцогства Баден предлагали объединиться государствам Германского союза, имеющим конституции. В их единении они видели противовес всевластию Пруссии и Австрии.

Отрицательно оценивались Роттеком и Велькером любые предпринимаемые Пруссией шаги к национальному объединению. Так, они были против вступления герцогства Баден в созданный в 1834 г. по инициативе Пруссии Таможенный союз. В 1835 г. Роттек представил собранию государственных чинов Бадена (ландтагу) доклад, где довольно убедительно доказывал, почему герцогство не должно присоединяться к этому Союзу: «…мы против такого Таможенного союза, … я и мои друзья-патриоты голосовали бы за него, если бы изменились условия этого Союза, если бы они соответствовали патриотической идее Таможенного союза, которая гарантировала бы соблюдение принципов свободы, истинного блага нации или всеобщего интереса». В статье «Государственного лексикона», посвященной известному либеральному экономисту Ф. Листу, Велькер вторил Роттеку. Он утверждал, что усилия, предпринимаемые Листом для развития национальной экономики и создания системы по ее защите, вызывают раздражение, так как они не предполагают утверждения принципов свободы. Подобная позиция не была присуща всем представителям немецкого Юго-Запада. Вюртембержцы Пфицер, Уланд, Фишер считали возможным пожертвовать свободой ради единства. Круг авторов «Государственного лексикона» склонялся к разрыву с традицией с целью сохранить гарантии свободы. Понятие «нация» они трактовали в рамках идей Просвещения и Французской революции, делая главный акцент на политической суверенности народа, наполняя его анти-абсолютистским содержанием. Идеалом справедливого и добровольного объединения либералы, сотрудничавшие в «Государственном лексиконе», считали федеративную систему США.

Известный либерал Северной Германии Фридрих Кристоф Дальман (1785–1860), еще в годы наполеоновских войн предлагал в качестве первого шага провозгласить создание европейского союза, в который должны были также войти и немецкие земли. Другой предложенный им вариант продвижения к единству – объединение Гамбурга, Любека, Гольштейна, Ла-уэнбурга, Мекленбурга и непрусской Померании, что привело бы, по мнению Дальмана, к слиянию университетов Ростока, Киля, Грайфсвальда в рамках объединенного нижнесаксонского университета и привело бы к активному проникновению скандинавской науки в немецкие земли. Призывая к такому единению, Дальман показал себя сторонником культурной идеи Севера.

Реализация национальной идеи Дальмана связана с совершенствованием политической системы немецких государств. Ученый был противником любых резких изменений и видел в традиционных институтах колоссальный потенциал для развития. Так, современные конституции Дальман не рассматривал как изобретение чего-то нового, а подчеркивал, что они – наследие прежних установлений сословных чинов. Сами сословные чины (Landstaende), полагал историк, должны быть очищены от наслоений веков, и на их основе будет сформировано национальное представительство. Именно поэтому он приветствовал созыв в 1847 г. объединенного прусского ландтага и надеялся, что возрождение Германии произойдет без переворота. Стремление избежать в ходе политических преобразований любых потрясений, было продиктовано верой Дальмана в нерасторжимое единство политики и морали. Гарантом моральных принципов была, по его мнению, королевская власть, которую он наделял правом абсолютного вето. Ученый не идеализировал монархию вообще, а полагал, что она может себя спасти, предоставив подданным свободу. Конституционная монархия Англии была ориентиром для Дальмана. Восхищение английской политической системой и присущей ей умеренностью было характерной особенностью либерального движения немецкого Севера.