Ныряющие в темноту
Шрифт:
«Искатель» вышел к «Дориа» за сорок восемь часов до рейса, запланированного Белиндой. В течение двух дней ныряльщики были похожи на эльфов, набивающих мешки фарфором из отсека третьего класса. На следующий день Чаттертон и Плокой готовились установить решетку. Они сказали Нэглу, что хотят оставить знак для Белинды и ныряльщиков с «Уаху», что-то остроумное и тонкое, чтобы до тех дошло. Нэгл побагровел и предложил, как всегда, весьма непристойную фразу.
«Извини, Нэгл, но мы уже приготовили послание», — сказал Чаттертон.
Установка решетки прошла без сучка и задоринки. Решетка качалась, но с места не сдвигалась. Она выглядела легкой, но на самом деле была надежной. Чаттертон полез в сумку за табличкой, которую
ЗАКРЫТО НА ПЕРЕУЧЕТ
ПОЖАЛУЙСТА, ИСПОЛЬЗУЙТЕ ЗАПАСНОЙ ВХОД
СПАСИБО
КОМАНДА И ПАРТНЕРЫ «ИСКАТЕЛЯ»
Судно Белинды вышло этим вечером к «Дориа». Когда «Уаху» оказалось над останками знаменитого судна, два члена команды нырнули, чтобы закрепить «кошку» как можно ближе к проходу в отсек третьего класса. Белинда заставил ныряльщиков тянуть спички, чтобы узнать, кто пойдет первым. Выиграли Колер и его друг из «Атлантических искателей кораблекрушений» Пит Гульери. Они составили простой план: наполнить столько сумок, сколько будет под силу. Ныряя, Колер чувствовал такой душевный подъем, которого никогда прежде не ощущал.
Ныряльщики спустились к затонувшему судну через минуту и тут же лицом к лицу столкнулись с табличкой Чаттертона. На какое-то время они застыли пораженные. Потом рассвирепели. Гульери тряс решетку. Колер колотил по ней кувалдой. Они осматривали решетку со всех сторон, пытаясь понять, как можно сбить замок. Оба работали в строительстве и понимали, как демонтируются конструкции. Они испробовали все хитрости, какие только знали. Ничего не работало. Колер чуть не потерял сознание от злости. Когда его запас воздуха подходил к концу, все, что он смог сделать, это снять табличку, оставленную Чаттертоном.
Когда ныряльщики вернулись на «Уаху», вокруг них собрались Белинда и остальные, чтобы послушать первый отчет.
«Как наши дела?»
Ныряльщики рассказали о решетке…
Белинда бегал по палубе, топал ногами и вопил от ярости. Кто-то предложил прикрепить решетку цепью к «Уаху» и вырвать ее. Белинда отверг идею, напомнив, что водоизмещение «Уаху» всего сорок девять тонн.
Когда Колер и Гульери сняли снаряжение, Гульери вдруг рассмеялся.
— Что смешного? — спросил Колер.
— Надо отдать им должное, — сказал Гульери. — Они нашли это первыми. И эта решетка, на самом деле, хорошая работа. И это еще один плюс им.
Какое-то время Колер молча смотрел на партнера. Потом его глаза просветлели. Через секунду он тоже вовсю смеялся.
«Ты прав, — сказал Колер. — Мы хотели оставить их с носом, но они опередили нас».
Теперь, когда прошло уже несколько лет, Нэгл смог простить Колера. Подводные поиски — это жестокий бизнес, такие вещи случаются достаточно часто, и надо уметь забывать обиды. Колер в этот период резко порвал с Белиндой и навеки открестился от Короля Глубин. Для Нэгла Колер был единственным и естественным вариантом замены Фелдмана.
Другое дело — Чаттертон. Человек чести и принципов, он по-другому относился к тому, чтобы пойти в экспедицию вместе с ныряльщиком, который однажды пытался его обойти. Нэглу пришлось хорошенько над этим подумать. Он уважал Чаттертона больше, чем кого-либо еще. Но это было слишком важное погружение, это была история. Ему в команде нужны были лучшие ныряльщики. Он сказал Бреннану, чтобы тот дал Колеру зеленый свет.
Новость о смерти Фелдмана облетела все сообщество ныряльщиков. Повсюду знали, что «Искатель» нашел подводную лодку. С самого начала рабочей недели телефон Нэгла разрывался от просьб ныряльщиков взять их с собой, включая тех, кто отказался от самого первого рейса. Он пригласил двоих из этого числа: Брэда Шиарда, аэрокосмического инженера и подводного фотографа, а также Стива Макдугала, патрульного полицейского. Они заменят Ллойда Гаррика, который
Нэгл запланировал очередной рейс на место крушения подлодки на 29 сентября, всего через восемь дней после несчастья с Фелдманом. Колер прибыл на причал примерно в десять вечера, одетый в джинсовую куртку, украшенную с нашивкой с черепом и костями. Чаттертон был уже на борту и паковал свое снаряжение. «Эй! Мне помогут подняться? — крикнул Колер вверх с акцентом, испорченным слишком частыми посещениями Бруклина. — Как там водичка? Кто-то видел Кевина?»
Чаттертон, который только что шутил с другим ныряльщиком, умолк. Даже не посмотрев в ту сторону, он знал, что это был голос одного из банды мародеров с Восточного побережья, голос парня, который пытался обойти его на «Дориа». Он прервал беседу и сделал шаг к причалу, на котором стоял Колер. Все разговоры на борту разом стихли. Нэгл, который жил ради хорошей кровавой схватки, приник к стеклу рулевой рубки. Знаменитые ныряльщики обменялись взглядами, полными убежденности в своей правоте. Плечи Колера развернулись, как раз достаточно для того, чтобы надпись «Атлантические искатели кораблекрушений» на его спине расправилась, как крылья. Чаттертон терпеть не мог эту куртку и сделал еще один шаг навстречу. Однако никто из двоих не переступил черту. Прошло всего восемь дней с тех пор, как погиб Фелдман, и его до сих пор не нашли. Бреннан вышел вперед и сказал: «Привет, Ричи, давай сюда вещички». После этого Чаттертон продолжил паковать свое снаряжение, а Колер ступил на борт «Искателя», чтобы совершить свой первый поход к загадочной немецкой субмарине.
«Искатель» вышел из Брилля около полуночи. Колер и Бреннан оставались на палубе, наблюдая, как исчезает из виду береговая линия, и споря о предстоящей экспедиции. Колер предположил, как только впервые услышал о находке, что ныряльщики обнаружили «Рыбу-парусник» — американскую подлодку времен Второй мировой войны, потопленную в 1960 году в качестве учебной цели. Бреннан настаивал на том, что это была немецкая субмарина, и сказал Колеру: «Когда попадешь туда, сам поймешь. Услышишь музыку».
Чаттертон нырнул первым и закрепил «якорь-кошку». Его план был, как всегда, четким: снять видео, ничего не брать с лодки, вернуться с новыми сведениями. Он часто пользовался видеокамерами, которые фиксировали подводные нюансы, не поддающиеся человеческому глазу, затем просматривал записи на борту, изучая топографию затонувшего судна и планируя следующее погружение. Дома он много раз прокручивал эти пленки.
Чаттертон заплыл сквозь пробоину в борту субмарины и стал поворачивать камеру во всех направлениях, внимательно изучая способы, какими механический хаос, вырывающийся из потопленной подлодки, может схватить и утащить ныряльщика в западню. Затем он выплыл наружу и проплыл над затонувшим кораблем, сначала до носового торпедного люка, потом в район кормы, где из песка торчала всего лишь часть одной из лопастей винта. Когда его время вышло, он вернулся к якорному канату и начал подъем. И на этот раз он завершил погружение, не захватив с собой ни одного предмета.
За ним следовали Колер и Бреннан. Колер моментально узнал в узком корпусе затонувшего судна подводную лодку. Ныряльщики проплыли над судном в направлении кормы, пока не достигли открытого люка. Это зрелище заставило Колера замереть на месте: люки субмарины должны были оставаться закрытыми. Он посветил фонарем внутрь. Вниз, в темноту, вел трап.
«Они открыли люк», — думал Колер. Он представил себе, как лодка заполнялась водой, а люди с криками устремлялись к трапу, отталкивая друг друга, и открывали люк, чтобы спастись.