Нюрнбергский процесс, сборник документов (Приложения)

Борисов Алексей Николаевич

Попутно я могу сказать, что на этом заседании, кроме генерал-лейтенанта Бека, присутствовали: подсудимый Иодль, бывший тогда подполковником, капитан Шмундт, полковник Гудериан, генерал-майор фон Рейхенау, майор Варлимонт. Все эти имена вы еще услышите неоднократно при дальнейшем представлении доказательств по этому вопросу.

Детально обсуждались мероприятия по финансированию будущей войны и было договорено, что финансовая сторона вопроса военной экономики будет регулироваться имперским министром финансов и президентом Рейхсбанка, в лице Шахта.

Как об этом уже говорилось сегодня утром, Шахт был назначен генеральным уполномоченным по вопросам военной экономики со специальной и неотложной задачей — перевести все экономические силы страны на военные рельсы.

Секретный закон об обороне от 21 мая 1935 г., которым Шахт получил это секретное назначение, фактически возложил на Шахта руководство всей военной экономикой. В случае войны он должен был фактически стать экономическим диктатором Германии. Его задачей было подчинить все экономические силы интересам ведения войны и экономически обеспечить жизнь германского народа. Министры экономики, продовольствия, сельского хозяйства, труда, лесного хозяйства, так же как и все имперские учреждения, непосредственно подчиненные фюреру, были подчинены ему. Он должен был отвечать за финансирование войны; он был также уполномочен издавать распоряжения в сфере своей деятельности, даже если они отклонялись от существовавших законов.

Перевооружение Германии проводилось необычайно быстрыми темпами. К лету 1935 года нацистские заговорщики осмелели до того, что начали планировать ремилитаризацию Рейнской области. На десятом заседании рабочего комитета совета обороны обсуждался вопрос о мероприятиях, которые надо было проводить в связи с предполагаемой ремилитаризацией Рейнской области. Я ссылаюсь на документ ЕС-405. На этом заседании 26 июня 1935 г. было заявлено, что вопрос о Рейнской области требует специального подхода, потому что Гитлер дал заверение Франции, что никакие военные мероприятия не будут проводиться в демилитаризованной зоне. В число вопросов, требующих особого подхода, была включена подготовка к экономической мобилизации. Эта задача была специально возложена на Шахта как на уполномоченного по вопросам военной экономики.

На странице 4 под заголовком «Подготовительные мероприятия. Подготовка к экономической мобилизации» сказано:

«Ввиду того, что политических осложнений за границей при всех обстоятельствах следует в настоящее время избегать, можно проводить только такие подготовительные мероприятия, в которых существует срочная необходимость. Проведение таких подготовительных мероприятий или намерение их проводить должно сохраняться в строжайшем тайне как в самой области, так и в остальной части империи».

На странице 5 излагаются подготовительные мероприятия, и они включают в себя... подготовку к экономической мобилизации.

От этого документа я перехожу к освещению вопроса о быстром росте германского вооружения, который происходил главным образом в результате деятельности Шахта. Осенью 1934 года нацистские заговорщики объявили так называемый «новый план», имевший целью контроль над импортом и экспортом в целях получения сырья, необходимого для вооружения и иностранной валюты, которая требовалась для выполнения программы вооружения. «Новый план» был детищем Шахта. Согласно этому плану Шахт контролировал импорт путем расширения системы управления по контролю над импортом, который вначале распространялся только лишь на основные группы сырьевых материалов и включал товары, импортируемые в Германию, в которые входили эти сырьевые материалы, будь то полуфабрикаты или готовые изделия. Установление лицензий на импортируемые товары дало возможность нацистским заговорщикам ограничить импорт лишь теми товарами, которые были необходимы для их военных нужд. Затем в феврале 1935 года был принят так называемый закон «Девизен». Согласно этому закону все сделки, включающие операции с иностранной валютой, подлежали утверждению со стороны «Девизенштеллен» (учреждение по контролю над операциями с валютой). Таким образом, контролируя использование валюты, заговорщики были в состоянии управлять внешней торговлей в соответствии с их нуждами и желаниями.

Таким путем все области германской экономики переводились на военные рельсы под руководством нацистских заговорщиков, особенно Шахта.

В обзоре хода экономической мобилизации для войны от 30 сентября 1934 г. говорилось, что уже были предприняты меры для создания обширных запасов, организации производства дефицитных товаров, перебазирования промышленности в безопасные районы и для установления контроля над финансовой и торговой политикой. Уже были сделаны ссылки на тот факт, что задача производства запасов затруднялась тем, что это надо было делать тайно и в замаскированной форме. Производилось накопление горючего для автомашин и запасов угля. Было ускорено производство синтетического горючего. Снабжение гражданского населения было преднамеренно организовано таким образом, чтобы большинство предприятий работало для германских вооруженных сил производилось изучение возможности взаимной торговли с «предположительно» нейтральными странами в случае войны.

Вопрос финансирования программы вооружений был трудной проблемой для заговорщиков. В 1934—1935 гг. германская экономика не могла никоим образом создать денежные фонды для обширной программы вооружения путем налогов и государственных займов. Поэтому программа вооружения с самого начала влекла за собой «использование последних резервов». Кроме проблемы создания больших денежных фондов, требуемых для финансирования этой программы, заговорщики особенно были озабочены на ранних стадиях тем, чтобы скрыть размеры проводившегося ими бешеными темпами вооружения.

Шахт предложил ввести так называемые счета «МЕФО». Одним из наибольших преимуществ этого метода было то, что цифры, показывающие размеры вооружения и которые могли бы стать известными, если бы проводился другой метод финансирования, могли сохраняться в тайне путем применения счетов «МЕФО». Счета «МЕФО» применялись исключительно при финансировании вооружения.

Денежные операции по системе счетов «МЕФО» проводились следующим образом.

Счета «МЕФО» выписывались заказчиками, размещавшими заказы на вооружение, и акцептовались компанией с ограниченной ответственностью, называемой «Металлургише форшунгсгезельшафт», откуда и происходит сокращенное название «МЕФО». Эта компания имела номинальный капитал в 1 миллион марок и поэтому была попросту фиктивной организацией. Эти счета принимались к оплате всеми германскими банками с возможным редисконтированием их Рейхсбанком. Счета гарантировались государством. Их секретность обеспечивалась тем фактом, что они никогда не фигурировали ни в публиковавшихся отчетах Рейхсбанка ни в цифрах бюджета.

Система счетов «МЕФО» применялась до 1 апреля 1938 г. К этому времени для финансирования вооружения было выдано счетов «МЕФО» на 12 миллиардов рейхсмарок. Ввиду того, что больше не было необходимости продолжать скрывать быстрый рост германского вооружения, система финансирования путем счетов «МЕФО» была прекращена.

Следующим источником средств, используемым Шахтом для финансирования секретной программы вооружения, была конфискация денежных средств политических противников нацистского режима, а также денежных сумм и марках, помещенных иностранцами на текущий счет в Рейхсбанке. Как заявил Шахт, «наше вооружение частично финансировалось за счет наших политических противников». Это заявление было сделано в меморандуме Шахта Гитлеру от 3 мая 1935 г. (документ ПС-1168). Непогашенные счета «МЕФО» во все времена представляли собой угрозу стабильности валюты, потому что они могли предъявляться для дисконта и в рейхсбанк, причем количество бумажной валюты, находящейся в обращении, должно было автоматически возрастать.

Таким образом, существовала постоянная угроза инфляции. Но Шахт тем не менее продолжал эту политику потому, что «он был непоколебимо верен фюреру, потому, что он полностью признавал основную идею национал-социализма, и потому, что в конце концов все затруднения по сравнению с великой задачей могли рассматриваться как малозначащие».

Высшее военное руководство отдавало должное от имени нацистской военной машины Шахту за его изобретательность. В написанной статье для «Военной еженедельной газеты» в январе 1937 года было сказано: