О, Иерусалим!

Коллинз Ларри

Не менее важна для города была теплоэлектростанция, которая потребляла тридцать тонн топлива в день. Понимая, что после ухода англичан необходимо захватить электростанцию, Дов Иосеф распорядился начать заготовки топлива на случай чрезвычайного положения. Наконец, Дов Иосеф не исключал возможности, что главная городская больница на горе Скопус окажется отрезанной от остальной части Иерусалима. Он принял меры к созданию в еврейской части города небольших клиник и операционных, а также основал "банк крови", который начал накапливать запасы крови для переливания.

Однако ни одно решение не далось юристу-канадцу так тяжело, как отказ эвакуировать из Иерусалима на побережье женщин и детей. Многие

еврейские руководители высказывались за эвакуацию. Наряду с очевидными соображениями другого рода эвакуация облегчила бы проблемы обеспечения Иерусалима продуктами питания и водой.

Дов Иосеф решил оставить женщин и детей в Иерусалиме.

Мужчины должны знать, что они защищают не только свой дом, но и свою семью. Все понимали, какая судьба ожидает детей и женщин, если арабы завладеют городом. Сознание тягчайшей ответственности будет преследовать Дова всю зиму. Но позднее, вспоминая о своем решении, он скажет:

— Мы не выбирали легких путей.

11. Двадцать пять "Стивенов" Голды Меир

Темной зимней ночью грузовик Хаганы остановился перед домом, в котором помещался иерусалимский клуб "Менора". В этом клубе собирались ветераны Еврейского легиона, сражавшегося во время Первой мировой войны в рядах британской армии; здесь хранились боевые реликвии Легиона, в частности, две трофейные пушки, когда-то захваченные у турок. Теперь инженер Элияху Сохачевер, родом из Польши, собирался использовать их в новых боях. Разобранные и распиленные на части, эти турецкие пушки должны были послужить для создания первых артиллерийских орудий иерусалимского гарнизона Хаганы.

Одно то, что Хагана решилась выкрасть орудия из клуба ветеранов и использовать их для создания "артиллерии", показывало, как нуждались евреи в оружии. Столь отчаянным было положение, что главный раввин Иерусалима разрешил рабочим подпольной мастерской Сохачевера работать по субботам, лишь бы поскорее закончить переделку. Эти примитивные пушки, получившие прозвище "Давидка" (по имени их изобретателя, сибирского агронома Давида Лейбовича), были единственными артиллерийскими орудиями в арсенале Хаганы.

Стреляли они снарядами, сделанными из обрезков водопроводных труб, начиненных взрывчаткой, гвоздями и обломками железа.

Дальность стрельбы этих пушек, по словам одного из артиллеристов Хаганы, была "не больше, чем у пращи Давида".

И все-таки из "Давидок" можно было хоть как-то, с грехом пополам стрелять. Кроме того, они обладали весьма ценным качеством: при стрельбе они производили такой ужасающий грохот, что могли хоть кого напугать до полусмерти.

В гаражах, на чердаках, в обычных квартирах, наскоро превращенных в мастерские, десятки людей изготовляли импровизированное оружие. К этой работе еврейская община смогла привлечь ученых с мировым именем. Так, Иоэль Раках и Аарон Качальский оставили на время свои попытки проникнуть в тайны атомного ядра и молекулярных соединений и занялись решением более простой задачи: синтезировать порох, пригодный для "Давидки". Студенты — физик Ионатан Адлер и химик Авнер Трейнин из Еврейского университета — мастерили самодельные гранаты и мины-ловушки. А в киббуце Мааган-Михаэль, к северу от Тель-Авива, Иосеф Авидар организовал целый завод по производству разнообразных боеприпасов.

Другой такой завод, под Хедерой, тоже созданный Авидаром, выпускал снаряды для небольших пушек. Одним из наиболее важных изобретений Авидара был самодельный бронированный автомобиль — его называли "сендвичем": броня такого автомобиля представляла собою деревянную панель толщиной в пять сантиметров, обшитую с двух сторон, подобно сендвичу, четырехмиллиметровыми стальными листами. В Тель-Авиве, Хайфе и особенно в Иерусалиме Хагана пополняла свои арсеналы оружием, купленным у врагов. Арабы — через посредников-армян — втайне продавали Хагане винтовки и патроны, спрятанные под грузом

моркови или цветной капусты.

Британские арсеналы тоже иной раз открывались для Хаганы. В конце января два британских сержанта пригнали грузовик со взрывчаткой и прочими боеприпасами, удовольствовавшись символической платой — стаканом коньяку и благодарным рукопожатием. Еще один сержант за тысячу палестинских фунтов продал Хагане свой броневик, в башне которого были сложены снаряды, канистры с бензином и легкое стрелковое оружие.

Хагана провела несколько тщательно разработанных налетов на британские склады. Группа бойцов Иерусалимского гарнизона Хаганы, переодевшись в форму английских солдат, угнала однажды броневик "даймлер" из самого Бевинграда. Как Летучий Голландец, этот броневик стал загадочным образом появляться и исчезать почти одновременно в самых неожиданных местах, и вскоре иерусалимские арабы были уверены, что у евреев есть целый автопарк таких "даймлеров".

Арабам, впрочем, тоже удавалось попользоваться запасами британского оружия. Один британский сержант за тысячу фунтов согласился, находясь на посту, "не заметить", как грабят склады с оружием. Нередко арабские проститутки отвлекали английских часовых, пока люди муфтия очищали склады. На захолустных дорогах арабы останавливали британские грузовики, и водители частенько соглашались за несколько фунтов принять участие в инсценировке "вооруженного нападения и угона" грузовика. Однако основным источником оружия для палестинских арабов в начале 1948 года была Западная пустыня [5] , где еще со времен Второй мировой войны валялось несметное количество самого разнообразного оружия.

5

Западная пустыня находится на границе Египта и Ливии. Во время Второй мировой войны там шли тяжелые, упорные бои между британской и немецкой армиями. — Прим. ред.

Со времени конференции Арабской лиги в Каире в декабре 1947 года Хадж Амин эль Хусейни настаивал, чтобы все оружие и деньги, собранные Лигой, были предоставлены в его распоряжение. В начале февраля муфтий приехал в Дамаск, в штаб иракского генерала Исмаила Сафуата Паши, назначенного главнокомандующим арабскими вооруженными силами, которым предстояло вторгнуться в Палестину. В Дамаске муфтию предстояло решить две задачи. Во-первых, он хотел преобразовать Арабский верховный комитет Иерусалима в палестинское Временное правительство, которое собирался противопоставить Еврейскому агентству. Во-вторых, он собирался настоять на отмене принятого в Каире решения о создании добровольческой Освободительной армии. Эта армия, набранная из добровольцев арабских стран, руководимая из Сирии, должна была начать в Палестине партизанскую войну еще до ухода британских войск. Если же не удастся помешать формированию этой армии. Хадж Амин надеялся, по крайней мере, провести на пост командующего кого-нибудь из своих ставленников.

Однако муфтий добился немногого. Исмаил Сафуат Паша обвинил его в растратах, хищении оружия, кумовстве и назначениях на ответственные посты ни на что не пригодных людей. На одной из встреч Сафуат кричал, что приспешники муфтия присвоили деньги и оружие, достаточные для того, чтобы в одной только Хайфе содержать две тысячи бойцов, тогда как на самом деле там действует всего каких-нибудь две сотни человек.

Единомышленники и соратники муфтия понимали, что в дни, когда общественное мнение, потрясенное нацистскими зверствами, повсеместно поддерживает сионистов, борьба палестинских арабов вряд ли привлечет к себе симпатии народов мира. Тем более что эту борьбу возглавляет человек, сотрудничавший с Гитлером, Враги муфтия в Арабской лиге не желали, чтобы в его руках оказалось слишком много оружия.