Шрифт:
Добрый вечер, родные мои, с вами в эфире священник Георгий Чистяков. Как всегда, сегодня мы тоже работаем в прямом эфире. Наш телефон 291-90-27. Через 15-20 минут мы начнем принимать ваши телефонные звонки.
Сегодня мне хотелось бы, родные мои, поговорить с вами о смысле страдания, о том, есть ли ответ на вопрос, отчего или зачем страдают люди. Есть пословица, которую знают все и нередко употребляют: «Христос терпел, и нам велел». Но только спрашивается: где именно в Евангелии говорится о том, что Иисус действительно велел нам страдать? Такого текста в Священном Писании нет. Да, умывая ноги ученикам, Господь говорит, что даёт нам пример. Но пример чего? Не страдания, а служения друг другу. Он зовет нас в 25-й главе Евангелия от Матфея давать кусок хлеба голодному, одеть нагого, посетить больного или заключенного. Но нигде не призывает нас страдать. Наоборот, Писание подчёркивает, что Он пострадал Сам за нас, то есть вместо нас. Хотя, конечно же, Господь приходит разделить с нами наши
Так что же всё-таки можно сказать о страдании?
Иногда говорят, что болезнь человека многому научила, что после болезни он стал другим. Но на самом деле, конечно, болезнь тоже ничему не учит, болезнь только мучит и разрушает человека. Хотя, в самом деле, нередко после болезни человек становится другим, становится много лучше, сильнее, много чище и т. д. Но учит нас в этом случае не болезнь, а Бог. Повторяю, не болезнь, а Бог нас учит, Бог, когда даёт силы эту болезнь преодолевать, силы для нравственной над этой болезнью победы. Миллионы людей болеют, и никакого положительного опыта из этих своих болезней не выносят. Наоборот, они становятся капризными, злыми, постоянно чего-то требуют, вырастает до невероятных размеров их эгоизм, они жалуются, они завидуют здоровым и ненавидят их, считая себя самыми несчастными. Они, болея, к тому же ещё и разрушают себя и разрушают людей вокруг себя. Такого, бывает, видеть страдания очень часто приходится, таким образом. Прямо давайте скажем, что само по себе страдание не целительно, само по себе страдание не спасительно. Ничего хорошего страдание как таковое человеку не даёт. И поэтому не прав, наверное, Достоевский, когда говорит: «Страдание очищает душу». Нет, не страдание само по себе, а именно несломленность в страдании, нравственная победа над болью – вот она действительно цельбоносна и спасительна. Повторяю: не страдание само по себе, а несломленность в страдании.
Спасителен, наверное, бывает и пример страданий другого, но опять-таки, когда становишься свидетелем того, как, страдая, болея, умирая, человек держится, как, не смотря на тяжелейшее своё существование, состояние, остаётся человеком. Конечно же, когда умирающая старушка волнуется не о подушке и не о грелке, не жалуется на то, что ей плохо, а переживает, что не сможет приготовить внучке обед – такое страдание возвышает, такое страдание, действительно, даёт нам надежду, такое страдание вселяет в нас уверенность в том, что живём мы не напрасно. Но когда человек скулит и жалуется, отказывается лечиться, отказывается разговаривать с близкими, и только требует, и только говорит, что он самый несчастный на белом свете, тогда, конечно же, огорчаешься за него, конечно же, пытаешься сделать ему что-то, как-то облегчить ему его муки, но, всё равно, такое страдание нас ничему не учит, такое страдание, скорее, заставляет нас просто расстраиваться. А вот когда человек держится, когда человек, повторяю, и не устану повторять снова и снова, остаётся человеком даже в самом тяжёлом состоянии, на грани комы, – вот это да, вот это вселяет надежду. Но здесь спасительно не страдание, а именно нравственная над ним победа. Страдание же как таковое, боль, болезнь, разрушительно и бессмысленно. Как в зле вообще, так и здесь нет ничего спасительного, как в зле вообще, так и здесь нет ничего созидательного. Не само по себе страдание, а именно несломленность, мужество и терпение того, кто страдает, открывают перед нами новые возможности. И, конечно, когда больной человек отправляет кого-то из родных спать, говоря, что как-нибудь обойдётся без помощи сына, племянника, дочки, внука, внучки, потому что волнуется, что ему или ей необходимо хотя бы несколько часов, но выспаться, – вот эта ситуация, она сразу говорит нам очень много о Боге, и о человеке, и о н6аших возможностях и вселяет в нас, безусловно, вселяет в нас уверенность. Но это, опять-таки, не страдание само по себе, а отношение человеческое к страданию, нравственное его преодоление, нравственная над ним победа. Значит, не боль как таковая, а отношение к боли – вот с чего начинается то терпение, которое так нужно и необходимо нам, которое так спасительно.
Вспоминается, как русский философ Лев Платонович Карсавин страдал, умирая в Заполярье от умилиартного туберкулёза. Страдал – и продолжал утешать других, читал лекции, разговаривал из последних сил, разговаривал, отвечая на вопросы своих друзей, своих сотоварищей, потому что знал, что все они смотрят на него, все они переживают у него, и, следовательно, учатся у него. Сотни и тысячи людей, самых разных, не похожих друг на друга, столько дали людям – своим близким, своим друзьям, случайно оказавшимся рядом людям, своим врачами медсёстрам, – но не фактом своей болезни, не фактом своего страдания, своих мучений и болей, а именно тем, как сумели одолеть, победить, нравственно победить всё это, то, что разрушает, разрушает и мучит человека. Значит, от Бога всё-таки не боль, а та победа, которую одерживает
«Праведник, – как сказано в Библии, – если и рановременно умрёт, будет в покое». И дальше: «Ибо честная старость не в долговечности заключается и не числом лет измеряется». А смысл в том, что не временем, а именно честностью своей, и седина – это не белый цвет волос, а мудрость и беспорочная жизнь.
Очень важно об этом помнить, очень важно об этом не забывать, и необходимо, абсолютно необходимо знать, что именно через преодоление мы побеждаем, именно преодолевая наши немощи, становимся христианами и остаёмся людьми, а не поддаваясь нашим немощам и не давая им нас себя раздавить. Поэтому, подчёркиваю снова и снова, не боль спасительна, а то, как мы относимся к этой боли, как её переживаем.
Я напоминаю вам, родные мои, что мы работаем в прямом эфире, наш телефон 291-90-27, и мы ждём ваших телефонных звонков.
Конечно, человеку не всегда бывает просто, когда ему плохо физически. Но на то мы и живём вместе на земле, чтобы поддерживать друг друга, когда нам плохо. Поддерживая друг друга, мы все больше становимся людьми и ближе соприкасаемся с Богом.
У нас звонок, пожалуйста, слушаю вас.
.‹обрыв записи›
Это очень важное и очень серьёзное замечание, потому что, действительно, из самой нашей биологии следует, что человек, когда ему физически плохо, начинает злиться, человек, когда ему физически плохо, начинает своё раздражение, свою усталость, свои немощи срывать на других, и… тогда его начинает нести уже, как несёт какую-нибудь щепку по волнам реки или моря. И это конец, это беда, это кошмар. Но когда мы преодолеваем нашу немощь и находим в себе силы, как сказал Павел, «активно простить» человека, с которым у нас были трудности во взаимоотношениях, который нас обидел или которого мы обидели, – вот тогда мы приближаемся к победе, тогда мы одерживаем над собственной этой немощью, которая на нас давит и делает нас раздражительными и злобными, одерживаем над ней удивительную и радостную победу.
Ещё звонок, пожалуйста.
– Алло! ‹обрыв записи›
… потому что если больной отчаивается, то беда ждёт и его, и всех, кто его окружает. Если мы в испытаниях наших – потому что испытания бывают самые разные: с работы выгнали, кто-то из близких заболел… ещё что-то произошло такое в жизни неприятное – если мы в этой ситуации отчаиваемся, то беда будет умножаться и умножаться. Христианство начинается там, где мы побеждаем это отчаяние, поэтому опять-таки не испытание спасительно, а то, как мы его встретим, то, как мы на него ответим. Ещё звонок, слушаю вас.
– Отец Георгий! ‹обрыв записи›
… хорошо напомнили нашим слушателям, что Христос взял на Себя наши страдания, пострадал за нас. И, я подчёркиваю, не только за нас, но и вместо нас, это понять чрезвычайно важно. Но дал нам пример Иисус не страдания, а служения, потому что это было страдание за людей, и ради людей, и вместо людей, Его страдание было служением, а наши болезни – это просто испытания наши. Вот в чём принципиальная разница. Ещё звонок, слушаю.
‹обрыв записи›
Бывают случаи, когда сила характера отталкивает человека от Бога, когда человек говорит: «Я справлюсь со всем сам, мне Бог не нужен, мне никто не нужен, я сам справлюсь», – а бывают случаи как раз совсем другие, когда сила характера помогает человеку опереться на Бога: для того, чтобы схватиться за протянутую руку Христову, тоже нужна сила характера. Но поскольку люди в основном живут всё-таки не на необитаемых островах, как Робинзон Крузо, а живут среди других людей, то наша задача, вот, задача христиан – помочь людям открыть Бога в трудные моменты их жизни. Но только мы должны с величайшим целомудрием подходить к этому. Очень осторожно и без насилия, без раздражения внутреннего открывать человеку дорогу, которая ведёт ко Христу. Не требовать, чтобы он пошёл по ней, а как-то намекнуть ему на то, что есть у него эта уникальная возможность. У нас ещё звонок, слушаю вас.
‹обрыв записи›
Честно говоря, не помню, о какой именно проповеди вы говорите. Я всегда подчёркивал и не устаю это подчёркивать, что мы, люди, не знаем ни дня, ни часа, в который Сын Человеческий придёт. Мы должны быть готовы к концу, но мы не должны строить свою жизнь исходя из того, что конец наступит, там, завтра, или через год, или через три года и т. д Мы не должны рассчитывать жизнь в надежде на конец или ожидая конца, но должны быть ежедневно готовы. И тогда, только в этом случае, в наше сердце, в конце концов, войдёт правильное понимание того, что есть конец истории, того, что есть наше окончательное соединение со Христом, потому что иначе мы будем всё-таки находиться во власти каких-то не христианских представлений о кончине века, а во власти позднеантичного мифотворчества. Не надо идти этим путём, надо прислушиваться, прежде всего, к тому. Что в Евангелии нам говорит Иисус об этом. Ещё звонок, слушаю.