О темных лордах и магии крови
Шрифт:
Даже Рика, наверное, сейчас не смогу…
И совершенно не думая о том, что замерзла, да и после тяжелого дня стоит поспать, я схватила Гобби за руку и потащила к запрещенной библиотеке, кривой башней возвышающейся над полуразрушенными стенами некогда величественного замка. Хотелось даже не то чтобы узнать о своей магии, а хотя бы просто очутиться в окружении книг тех, кто был способен вообще прожить без чувств, эмоций и боли. Хотелось прикасаться к древним, наполненным ныне запретными знаниями книгам, хотелось хотя бы просто перестать чувствовать, как невыплаканные слезы жгут глаза!
Но
— Ыыы? — встревоженно спросил Гобби, едва мы подошли к охране библиотеки в составе шести скелетов и одного горгула.
— Есть идеи? — поинтересовалась я, остановившись и понимая, что охрану тут не зря усилили. В смысле, кое-кто, не будем показывать на ректора пальцем, решил, что мне больше в данном здании делать нечего.
Зомби подумал, кивнул, отпустил мою руку, вальяжно подошел к горгулу и… пнул его по коленке. Нежить взвыла. Заинтересованным скелетам важно продемонстрировали неприличный жест. Синхронно отпавшие челюсти и разъяренный рев. Треснув повторно горгула по тому же месту, Гобби махнул мне, мол, не тормози, и ринулся наутек. Все умертвия кинулись за ним.
Я просто застыла на месте.
Нет, проблему Гобби, конечно, решил, но как?!
— Ыыы! — завыл мой зомби, делая неожиданный рывок в сторону, после чего столь же неожиданно помчался ко мне.
Нежить за ним!
На размышления времени не оставалось — я бросилась к двери, с натугой открыла, а закрывали мы уже вместе, и закрыли! И Гобби деловито задвинул засов, отрезая от нас взбесившихся умертвий, которые начали ломиться в двери.
— А… выходить как будем? — потрясенно спросила я.
Пожав плечами, мое умертвие продемонстрировало, что понятия не имеет. Я вот тоже не имела ни малейшего понятия, была, правда, мысль про вены Некроса, но не знаю, получится ли открыть отсюда, все же я не Норт и не Гаэр-аш, это они везде проходы устраивают.
— Ыы? — спросил Гобби, указывая на вторые двери.
— Ну пошли, — согласилась я.
В любом случае это было лучше, чем открывать двери, а после улепетывать от разъяренной нашей наглостью нежити.
Глава восьмая
Ежегодный всенекромантский бал-маскарад
Но не успели мы сделать и шагу, как вдруг на месте входа в само помещение библиотеки появилось свечение, а после и вовсе открылся проход. Точнее, я отчетливо увидела, что он открылся, Гобби видеть не мог, но ощутил что-то, потому что напряженно замер. Я тоже ожидала появления кого-то, кто проход открыл, но никого не было.
Простояв несколько минут, я подошла к стене, приложила ладонь и вздрогнула, услышав отдаленное мерное биение сердца…
— Это сердце Некроса, Гобби, — тихо сообщила умертвию.
— Ыы? — удивился он.
Да, я тоже была удивлена, но проход открыл не маг, его для меня открыло уже живое, совершенно живое и чувствующее сердце. И для меня, явившейся сюда, чтобы вовсе позабыть о любых чувствах, это было… это было как-то… я не знаю… Это примерно как приходишь получить яд и покончить с жизнью, а тебе вручают артефакт абсолютного бессмертия. И хочется послать и артефакт, и дарителя куда-нибудь в вечно
Но, обернувшись, я жестом подозвала Гобби и, едва умертвие подошел, взяв его за руку, уверенно шагнула в проход, увлекая нежить за собой.
Я ожидала привычного сумрака полупрозрачных вен Некроса, тьмы подземелий, всего чего угодно, но только не парка, золотого из-за осыпающихся листьев, которые ветер, закружив, бросил мне в лицо. И сразу стало ясно, что эта окружающая действительность вовсе не сон, а реальность!
Где-то среди ветвей закричала птица. Я резко обернулась на крик, еще до того, как осознала, что птица — умертвие, но, когда нежить кинулась на меня, расправив крылья и раскрыв клюв, ветер вдруг остановил ее, а после мягко вернул обратно на ветку, словно погрузив в сон, потому как больше птица не пошевелилась…
— Ыыы, — испуганно произнес Гобби.
— Бояться нечего, — попыталась я успокоить зомби, хотя и самой стало жутко, — это не лич, нас сюда перенесло сердце Некроса, а значит, здесь безопасно.
Ветер заскользил вокруг нас, а затем вдруг унесся вперед, расчищая от опавших листьев дорожку и словно указывая путь. И мы, переглянувшись, пошли по тропинке, среди золотого дождя из опадающих листьев, прислушиваясь к тишине и восхищенно осматриваясь.
Это был очень красивый парк — с высокими деревьями, чья могучая крона летом, вероятно, создавала бы сумрак даже в самый солнечный день, это был волшебный парк — казалось, он весь состоит из золотых, багряных, пурпурных тонов, и это был безумно страшный парк — потому что здесь не было ничего живого! Ничего. По деревьям медленно и сонно перемещались белки, но их глаза светились тусклым зеленоватым сиянием, выдавая давнюю смерть, над парком летали птицы, но и в них не осталось жизни, несколько раз путь нам переходили величественные лесные олени. Мертвые.
Здесь повсюду царила смерть, прекрасная в своей первичной стадии увядания, и я могла лишь гадать, от чего этот лес погиб и что обратило все живое здесь в нежить, и недоумевать по поводу места, в которое нас переместило сердце Некроса.
Но чем дальше мы шли, тем все отчетливее слышался смех, музыка и звуки разговоров. Гобби сжал мою ладонь, привлекая внимание, и, едва я взглянула на него, он указал на холм… Он просто указал на холм, показавшийся впереди, а я мгновенно узнала это место — Некрос! Мы находились в Некросе! Вот только сейчас на том самом холме не возвышался дом ректора, не было нигде заграждений и силовых щитов, да и вечной зимы, присущей только Мертвому лесу, здесь не было!
А затем накатило понимание: пока не было… Мы в прошлом! Мы в тех временах, когда вечная зима еще не воцарилась на этих территориях, но смерть — смерть уже властвовала.
Внезапно я услышала шорох листьев, слишком громкий и неравномерный для того, чтобы так могла шагать нежить. Сюда кто-то шел, кто-то живой!
Ветер вдруг налетел, закружил, скрывая в вихре золотых листьев, и схлынул, оставляя… Я едва не вскрикнула! Оставляя вместо Гобби эльфа! Невысокого, но эльфа! В светло-синем камзоле, украшенном имитирующей ледяной узор вышивкой, в белых брюках и высоких, выше колена, белых сапогах. И я бы поверила, что это эльф, если бы он не произнес: