Области тьмы
Шрифт:
— Всё хорошо. Я в порядке. Он снова вздохнул.
— Тебя… что?., не знаю… лечат как следует? Надо посоветовать лучших докторов? Я могу…
— Я в порядке. Знаете, так случайно вышло. Больше этого не повторится. — Я сделал паузу. — Как прошла встреча?
На этот раз сделал паузу Ван Лун. Я здорово подставился.
— Очень посредственно, Эдди, — сказал он в итоге, — не буду тебе врать. Очень жаль, что тебя там не было.
— Вы его не убедили?
— В целом убедил.
— Хорошо. Конечно. В любое время.
— Хэнк уехал на побережье, но он вернётся в город… во вторник вроде, да, подходи тогда ко мне в офис в понедельник, обсудим всё.
— Отлично. Карл, я ещё раз извиняюсь, мне очень жаль.
— Может, покажешься моему доктору? Он…
— Спасибо, нет, но благодарю за предложение.
— Подумай ещё раз.
— Хорошо. Увидимся в понедельник.
Я так и стоял с трубкой в руке пару минут после звонка Ван Луну, уставившись на открытую записную книжку.
Нервное, дёрганое ощущение сильно тянуло в животе.
Потом я набрал номер Мелиссы. Пока я ждал, что она ответит, я прямо оказался в квартире Вернона — на семнадцатом этаже, в самом начале этой истории, в последние прекрасные моменты перед тем, как я оставил сообщение у неё на автоответчике и пошёл рыться в спальне её брата…
— Алло.
— Мелисса?
— Эдди. Привет.
— Я получил твоё сообщение.
— Ага. Знаешь… ну… — мне показалось, что она пытается держать себя в руках, — …что я сказала, до меня только сейчас дошло. Не знаю. Братец был мудаком. Он уже долго продавал это странное вещество. И тут я подумала про тебя. И начала переживать.
Если Мелисса сегодня уже выпила, то сейчас она уже стала вялой, может, уже похмельной.
— Мелисса, не надо переживать, — сказал я, решив на месте, как я поступлю. — Вернон ничего мне не давал. Мы встретились с ним за день до его… за день до того, как это случилось. И мы потрепались обо всём подряд… и ни о чём конкретно.
Она вздохнула.
— Ладно.
— Но спасибо за заботу. — Я задумался. — А сама ты как?
— В порядке. Очень, очень неловко. Потом она спросила:
— А ты как?
— Тоже в порядке. Работаю.
— Чем занимаешься?
Вот такой разговор мы и ведём в подобных обстоятельствах — вот он, неизбежный разговор в таких обстоятельствах…
— В последние годы я работаю техническим писателем. — Я сделал паузу. — На «Керр-энд-Декстер». Издательство.
Технически это была правда, но не более.
— Да? Здорово.
Не было тут ничего здорового — да и правды тоже, моя работа в «Керр-энд-Декстер» вдруг показалась мне далёкой, ненастоящей, плодом воображения.
Я
Я сказал:
— Знаешь, я позвонил, чтобы успокоить тебя… но… мне надо бежать.
— Ладно.
— Это не…
— Эдди? — Да?
— Мне тоже нелегко.
— Конечно.
Лучше я не мог ничего придумать.
— Тогда пока.
— Пока.
Желая немедленно чем-нибудь отвлечься, я нашёл в записной книжке телефон Геннадия. Позвонил ему и принялся ждать.
— Да?
— Геннадий? — Да.
— Это Эдди.
— Эдди. Чего надо? Я занят.
На секунду я уставился на стену передо мной.
— У меня есть синопсис того, что мы обсуждали. Где-то на двад…
— Отдашь завтра утром. Посмотрю.
— Геннадий… — Он отключился. — Геннадий? Я положил трубку.
Завтра пятница. Совсем забыл. Геннадий придёт за первой выплатой по долгу. Бля.
Деньги не проблема. Я могу выписать ему чек на всю сумму, плюс проценты, плюс бонус за то, что он — Геннадий, но так дело не пойдёт. Я сказал, что у меня есть синопсис. Теперь надо его написать до утра — иначе он будет тыкать в меня ножом, пока не растянет связки в руке.
Мне не больно-то хотелось заниматься этим делом, но я понял, что это не самый плохой способ занять себя, так что вошёл в Сеть и начал собирать информацию. Я выучил соответствующую терминологию и придумал сюжет, вольно основанный на недавнем сицилийском суде над мафией, подробный отчёт о котором нашёл на сайте Джона Итальянца. Где-то за полночь я, сцена за сценой, набил двадцати-пятистраничный синопсис для «Хранителя Кодекса», истории Организации.
После этого я принялся рыться в журналах в поисках рекламы агентств по продаже недвижимости. Я решил, что позвоню наутро крупному риэлтору в Манхэттене и договорюсь о съёме — или даже покупке — новой квартиры.
Потом я лёг в постель и часа на четыре-пять погрузился в то, что в те дни заменяло мне сон.
Геннадий приехал в девять-тридцать. Я по домофону открыл входную дверь, сказав ему подниматься на третий этаж. По лестнице он поднимался целую вечность, и когда он материализовался в комнате, казалось, что он измучен и ему всё надоело.
— Доброе утро, — сказал я.
Он поднял брови и огляделся. Потом посмотрел на часы.
Я распечатал синопсис и сунул в конверт. А теперь взял его со стола и сунул ему. Он принял конверт, покачал в руке, словно прикидывая, сколько он весит, а потом спросил: