Шрифт:
ОБРАЩЕНИЕ К НИЕННЕ
на языке адресата
Нестерпимым брильянтовым блеском
Сверкают далекие скалы,
Бархатно-черная кошка
В колючей пыли умирает,
Но из последних усилий
Дорогу мне переползает,
И я шагаю вперед
Через след твой кровавый.
В
И звезды как черные дыры.
Из плена условностей новых, путник, не рвись.
Только не бойся увидеть
Тогда ослепить не смогут,
А если сорвешься в пропасть - полетишь неожиданно ввысь.
Я давно уступила место
Боевого меча посоху
И кинжал не привыкла прятать
В рукава, сапоги и волосы.
Мне не нравятся горы - груды костей,
И реки - кровавые полосы,
Но что делать - чрез них я пускаюсь вплавь,
Ты же ходишь по ним, как посуху.
Ты сама свой мир сотворила,
И надолго в нем поселилась.
Очарованный песней путник, не заблудись!
А мне уже приходилось
Прорываться из темени с боем,
Я имею право на слово "остановись"!
Ты сказала: "Мои проблемы...",
А голос до боли надломан
А жалость всегда остается
Ловушкой для юных сердец.
Я думаю, песню эту
Ты вплетешь в свой терновый венец.
Но словом не убивают,
И бьют - не словом.
Мы с тобою едва встречались,
Только, видно, давно знакомы,
Нам обеим небезразлично, где верх, где низ.
Но в жизни есть и смех и любовь,
И кто виноват, что ты выбрала кровь?
Без надежды я все же прошу: оглянись.
5 января 1993
ОБРАЩЕНИЕ К НИЕННЕ
на языке адресата
Нестерпимым
Сверкают далекие скалы,
Бархатно-черная кошка
В колючей пыли умирает,
Но из последних усилий
Дорогу мне переползает,
И я шагаю вперед
Через след твой кровавый.
В этом мире темное солнце
И звезды как черные дыры.
Из плена условностей новых, путник, не рвись.
Только не бойся увидеть
Тогда ослепить не смогут,
А если сорвешься в пропасть - полетишь неожиданно ввысь.
Я давно уступила место
Боевого меча посоху
И кинжал не привыкла прятать
В рукава, сапоги и волосы.
Мне не нравятся горы - груды костей,
И реки - кровавые полосы,
Но что делать - чрез них я пускаюсь вплавь,
Ты же ходишь по ним, как посуху.
Ты сама свой мир сотворила,
И надолго в нем поселилась.
Очарованный песней путник, не заблудись!
А мне уже приходилось
Прорываться из темени с боем,
Я имею право на слово "остановись"!
Ты сказала: "Мои проблемы...",
А голос до боли надломан
А жалость всегда остается
Ловушкой для юных сердец.
Я думаю, песню эту
Ты вплетешь в свой терновый венец.
Но словом не убивают,
И бьют - не словом.
Мы с тобою едва встречались,
Только, видно, давно знакомы,
Нам обеим небезразлично, где верх, где низ.
Но в жизни есть и смех и любовь,
И кто виноват, что ты выбрала кровь?
Без надежды я все же прошу: оглянись.
5 января 1993