Очерки современной бурсы
Шрифт:
— Вот как? — удивился Андрей. — А я думал, вы, мирские, над нами смеетесь.
— Есть девчата, которые и смеются…
Прошло два дня. После обхода врач сказал, что Андрея выписывают. Маша слышала слова врача, и лицо ее стало грустным.
— Ну, Машенька, спасибо вам за заботу, за ласку. Сегодня выписываюсь. До свидания! — сказал ей Андрей, на прощание протягивая руку.
— До свидания!
И Маша отвернулась. Глаза ее сделались чуть влажными.
— Что с вами, Машенька?
— Так, ничего… Просто я к вам уже успела привыкнуть.
— Зачем
— Правда? — обернулась Маша, и большие глаза ее повеселели. — Когда же?
— Когда хотите. Сейчас у нас каникулы. Буду свободен еще неделю.
— Тогда заходите к нам домой завтра.
И Маша оставила свой адрес, рассказала, как найти их дом.
В каникулярное время строгости ослабевали и можно было покидать семинарию без разрешения начальства. Однако возвращаться надо было к отбою.
Пользуясь этой свободой, Андрей на другой же день отправился к Маше. Домик, в котором она жила, стоял на горе, недалеко от старинного заброшенного кладбища. Разыскав нужный адрес, молодой человек осторожно постучал в дверь.
На пороге появилась Маша, одетая в простенькое, но милое платьице, красиво облегавшее ее стройную фигуру.
— Здравствуйте, Андрюша, — приветливо произнесла она. — Проходите, пожалуйста.
Андрей вошел в довольно большую комнату, перегороженную тонкой стенкой на две половины. Первая служила кухней, в углу которой стояла большая русская печь, обогревавшая все помещение. Вторая, большая половина, была собственно комната. Тут стояли две кровати, стол, гардероб, книжный шкаф и разные мелкие вещи. Андрея приятно поразила висевшая в углу икона божьей матери.
— А вот и моя мама! — представила Маша пожилую женщину болезненного вида.
Андрей поклонился и назвал себя.
— Садитесь, гостем будете, — пригласила она.
Андрей присел.
— Дочка рассказывала мне о вас, когда вы еще были у них в больнице. Как ваше здоровье?
— Спасибо, я совсем уже выздоровел.
— Слава богу. Не надо болеть-то. Это нам, старикам, позволено, а вы, молодежь, должны быть здоровыми. Хотя, правда, нынче и молодежь пошла хилая. Разве так прежде бывало? Взять бы хоть мою дочку…
— Перестань, мама, — нежно прервала ее Маша.
— Машенька с детства была не сильного здоровья, — добродушно продолжала ее мать. — И сейчас частенько болеет. Хиленькая она у меня. Да что говорить, растила я ее одна, без мужа. А тут еще война нагрянула. Эх, всяко бывало!.. Но ничего, выросла, выучилась, слава богу. Хорошая дочка у меня, не жалуюсь.
— Мама, перестань хвалить меня… Мне неудобно перед Андреем.
— Хвалить тебя нечего. Молодой человек сам видит, какая ты. Только одно скажу вам, радует меня, что она не такая, как некоторые девушки нынешние. А не везет ей: у подружек кавалеров полно, а моя все одна. В наш дом, поди, вы первый молодой человек и зашли.
— Неправда, мама. С Валерием я дружила?
— Валерий не в счет. Одно слово — балабон. Разве то парень? Я его и на порог не пускала, пьяницу.
— Простите, —
— Все вы нынешние такие: все бы вам самим выбирать. А коль слушались бы стариков, меньше и несчастных браков было, разводов всяких. Нам, матерям, виднее, кто подходит дочери, а кто нет. А то наспех поженятся, а глядишь, не успеют пожить, бегут разводиться. И опять же, без благословения божия вступают в брак. Разве так положено?
— Благословение божие — великая сила! — подтвердил Андрей.
— А теперешняя молодежь разве признает бога? Таких, как вы, единицы пошли. А большинство без бога растут. Взять бы хоть Машу. В храм божий не ходит…
— Я в детстве ходила, — оправдывалась Маша, — а как стала в школе учиться, разве пойдешь: подруги засмеют.
— А ты на подруг не смотри, ты мать слушай. Она тебе зла не желает. Хоть бы вы, Андрюша, присоветовали ей в лавру заглядывать.
— Приказать Маше я не могу, а посоветовать посоветую. Зайдите хотя бы ради интереса. Там красиво, хорошо поют. Я уверен, вам понравится.
— Хорошо, зайду как-нибудь, — согласилась Маша. — А теперь давайте обедать.
— Спасибо, я в семинарии пообедаю, — попытался было отказаться Андрей.
— Нет, без обеда мы вас не отпустим. Открою вам секрет: Маша сама его ради вас готовила.
— Как тут откажешься? Надо соглашаться. Только зачем же вы, Машенька, так беспокоились!
— Такой обычай: гостя без угощения не выпускать. Накрой, Маша, на стол. Чем богаты, тем и рады, не взыщите.
Маша принялась накрывать на стол. Обед действительно был вкусный, а главное, после нескольких месяцев казенной семинарской обстановки приятно было попасть в «мирскую семью», ощутить тепло домашнего уюта.
После обеда оставалось порядочно времени. Они весело болтали, Маша показала Андрею семейные фотокарточки. Ушел Андрей от Маши совершенно очарованный ею.
С этого дня они стали часто встречаться. Даже когда начались занятия в семинарии и у Андрея было очень мало времени, он по воскресеньям заходил домой к Маше на несколько часов. Встречи с ней помогали Андрею переносить тяготы семинарского режима. Он знал: пройдет день, и он увидит Машу, которая расскажет ему что-то новое, успокоит, если он чем-нибудь будет огорчен.
НЕ МУДРСТВОВАТЬ ЛУКАВО
Если первое полугодие для Андрея тянулось невыносимо долго и он мечтал поскорее попасть домой, то второе промелькнуло почти незаметно. Подошел праздник пасхи, который Андрей решил провести и Загорске, чтобы посмотреть пасхальные торжества и лавре. Была на то и еще одна причина. За последнее время Андрей не только привык к Маше, но и привязался к ней. Он почти забыл о Лиде. Их переписка оборвалась. Андрей объяснял это временем, расстоянием и особенно разницей во взглядах. В лице же Маши он приобрел если не единомышленницу, то по крайней мере человека, который не смеется над его религиозными взглядами и желанием стать священником.