Одного поля ягоды
Шрифт:
Но она не высказала эту мысль вслух. Вместо этого она позволила и дальше хлопотать о ней, прикусывая язык, когда миссис Риддл вставляла свои мнения из лучших побуждений в разговор. (О весе Тома — чем бы там профессор Дамбертон ни кормил их в своей школе, этого недостаточно растущему мальчику. Об одежде Гермионы — если она хочет стать леди, которой ей суждено быть, а не одеваться как маленькая девочка, ей нужна была соответствующая одежда, и, к счастью, миссис Риддл знала швею, у которой всё еще был доступ к стальным косточкам{?}[для корсета]).
Это было снисходительно в самом благожелательном смысле, и, слушая, как миссис Риддл отметила для безразличного Тома, что однажды он будет таким же высоким, как его
Гермиона гадала, чем сейчас был занят Нотт. В последний раз она видела его на Кингс-Кроссе накануне вечером, и на протяжении всей поездки на поезде они не разговаривали ни о книге, которую он украл из библиотеки, ни о Тайной комнате, ни о том, что они собираются делать, когда учебный год возобновится в сентябре. Он хотел что-то сказать, Гермиона не могла не обратить внимания на его изгибающиеся брови и глубокомысленные взгляды на дверь купе, но Том не выпускал её из виду на протяжении всей поездки. Даже когда она удалилась для посещения туалета и смены формы, Том вызвался её сопроводить, оставив Нотта кипеть от злости в купе с остальными мальчиками.
(— Не знала, что ты заботишься о джентльменском поведении, — заметила Гермиона, когда Том проследовал за ней в проход между купе. Она была единственной девушкой в группе из семи мальчиков, поэтому самым разумным решением было переодеться в туалете, а не заставлять их всех стоять снаружи купе, чтобы она могла переодеться одна.
— Забочусь побольше Нотта, — было ответом Тома. — Ты видела, что он сделал с той девочкой из Рейвенкло? Миранда…
— …Миртл.
— Да, всё равно, как её зовут, — сказал Том. — Это явный знак, что ему нельзя доверять. Ты не должна говорить с ним, только если рядом с тобой нет кого-то, кто о тебе позаботится, Гермиона.
— Но всё в порядке, если я наедине с тобой?
— Конечно, — сказал Том, ловко добиваясь, чтобы студенты освобождали им путь использованием тычков и вежливых подталкиваний. — Я джентльмен).
И определение не было неточным: Том был джентльменом. Он носил этот титул по праву рождения — у Риддлов не было пэрства, но они владели землёй, причём в таком количестве, что доходы от их поместья могли содержать семью, не требуя ни от кого из её членов работы. В эти дни их доход сделал Риддлов богаче многих истинных пэров, у кого не было других возможностей, кроме как содержать себя через ремесло. Хотя большинству из них, согласно миссис Риддл, хватило милости занять лишь респектабельные должности в юриспруденции, управлении, гражданской администрации или научных кругах.
За ужином Том делал все попытки выглядеть участливым, вытаскивая стул для Гермионы, поднимаясь из-за стола всякий раз, когда она вставала и, извинившись, удалялась в ванную, и предлагал ей самые вкусные кусочки телячьего медальона, который был их основным блюдом. Он был таким внимательным, что она чувствовала, как он заходит слишком далеко, гораздо дальше необходимого. В его поведении не было рыцарского благородства, положенного джентльмену, а было ношение на руках влюблённого юного обожателя.
Главным курьёзом было, что миссис Риддл, со всей её заботой о Томе, её дорогом внуке, не выказывала никаких признаков неодобрения этому поведению, а мистер Риддл не выказывал никаких признаков, что он вообще что-то заметил. Том не пересёк черту неприличия — он не предложил ей попробовать кусочек еды с его вилки, уж тем более с тарелки, и он не упоминал никаких более красочных приключений Хогвартса, — но то, как он вёл себя с ней, не соответствовало его поведению не только во время прошлого Рождества, но и прошлого лета, когда Том был сварлив от того, что больше не был под опекой Короны. Тогда миссис Риддл посылала им приглашение за приглашением на ужин в отеле, и Том проводил бoльшую часть трапезы, сверля взглядом
Во время десерта, на который подали лимонный сорбет, украшенный засахаренными розовыми лепестками, Гермиона решила, что потребует объяснений от Тома после ужина. Именно он решил, что просто объявить о «новостях» было недостаточно и будет гораздо более эффективно добавить представления. Ну, его актёрская игра была на грани фарса, и, если это продолжится, миссис Риддл сформирует определённые ожидания, которые невозможно будет оправдать.
Притворство Тома должно было занять только год, их последний год в Хогвартсе, их последнее окно возможности исследовать то, что находится под туалетом для девочек второго этажа. После этого у них больше не будет учителей, которых надо сбивать со следа, больше не будет товарищей, которых надо отвлекать. Но миссис Риддл, член семьи Тома, не была ни учителем, ни студентом. Она была не из тех, кого можно легко забыть, когда больше не будет общих занятий или назначенных общих патрулей. По правде, быть забытой после достижения Томом и Гермионой совершеннолетия в магловском мире (а до этого осталось лишь несколько месяцев, как заметила мама) было противоположностью того, чего надеялась добиться миссис Риддл, на что указывали предложения, которые она делала Гермионе во время ужина и десерта.
— Гермиона, раз ты будешь летовать здесь с нами, — сказала миссис Риддл, пока Гермиона смотрела в свою тарелку и пыталась сдержать фырканье. Редкий человек станет использовать слово «лето» как глагол в предложении. — Тебе стоит использовать возможность сделать запросы в местные институты власти. Миссис Суиндон, если мне не изменяет память, отправила свою дочь в кабинет бронетанковой дивизии в Хелмсли{?}[Маленький город в Северном Йоркшире (1,5 тыс. жителей на основании переписи 2011 г.)]. Она поступила через учебный корпус для девочек{?}[Кадетский корпус, сформированный для девочек (14–20 лет) в 1941 г. В нём проводилось обучение военной строевой подготовке в рамках подготовки к потенциальной службе во вспомогательной территориальной службе. Его девизом было «Служить и обучаться служению». С 1942 УКД был частью группы Национальной ассоциации учебных корпусов для девочек, в которую тоже входили Учебный корпус морской подготовки для девочек и Женский юниорский воздушный корпус.], но уверена, если я сделаю некоторые приготовления для твоей характеристики, тебе не придётся тратить своё время на военные учения, если тебе захочется позиции в кабинете.
— Это очень любезно с Вашей стороны, миссис Риддл, — сказала Гермиона, наблюдая, как горничная обходит всех с блюдом круглых, посыпанных сахаром миндальных печений к чаю и бренди.
— У меня были свои опасения, если хочешь знать, — любезно сказала миссис Риддл. Она позволила горничной положить два печенья на край её тарелки парой маленьких серебряных щипчиков. — Но вскоре я осознала, что, хотя это довольно смелое предприятие для молодой девушки, ситуация, по сути, временная. И я слышала от миссис Суиндон, что это достаточно респектабельно — там будет много молодых офицеров из хороших семей, и я не сомневаюсь, что мисс Кэролайн Суиндон знает, что её лучшие перспективы лежат в военной службе. Конечно же, когда её отец — главный констебль полиции Северного Йоркшира.
Она потягивала чай, глядя на Гермиону с холодным выражением:
— Не то чтобы ты найдёшь себя склонной следовать её примеру в этом отношении, Гермиона. Но, возможно, тебе понравится компания девочек твоего возраста. Мне, безусловно, нравилась, и я видела заслуги этого, когда осела, и у меня были хорошие друзья, чьи дети были ровесниками моего. Это действительно удручает, когда приходит твоё время, а у тебя нет никого, кто мог бы составить тебе компанию в твоём хрупком состоянии, кроме кормилицы.