Одноклассники
Шрифт:
– Боже, как у меня болит голова, – сказала Ирина, закатила глаза вверх и на секунду коснулась ладонью виска. – Позови кого-нибудь из наших, пусть помогут занести вещи.
Она уже хорошо вошла в образ и с нетерпением поглядывала на двери гостиницы. «Где же он? Хоть бы из любопытства вышел, чтобы узнать, кто приехал».
– Давай я помогу! – согласился Пирогов. – Хотя… пока заносить некуда. Тут одна хренотень приключилась…
– Где-то у меня был аспирин, – не слушая Пирогова, произнесла Ирина и повернулась к машине. Телохранитель, зная особенности поведения своей хозяйки, не пытался ей прислуживать, а продолжал истуканом стоять перед машиной, с профессиональной подозрительностью оглядываясь вокруг.
Ирина
– Ах, и запить нечем! – притворно воскликнула она, хотя в баре стояло несколько бутылок колы. – Саш, если тебе не в тягость, сбегай за минералочкой. И заодно прихвати ящик шампанского.
И она, не вставая, протянула ему стодолларовую купюру. Но это уже был выстрел из пушки по воробьям. Пирогов и без купюры давно пребывал в восторженном шоке.
Курга, прячась за деревьями, наблюдал за этой сценой. «Все-таки приехала!» – подумал он и почувствовал, как страх, который только что с легкостью гасил его волю, бесследно исчез, а на его месте стала вскипать безудержная ненависть. Вот она, эта роскошная женщина, которая существовала как бы в ином мире, в ином измерении, на недосягаемой для него высоте – вот она, всего в каких-нибудь ста шагах от него. К ней можно приблизиться, услышать ее голос, уловить запах ее духов. Это о ней он столько думал, когда остался без квартиры, без денег, погрязший в долгах; это ее факсимильная подпись стояла на банкнотах акций, которые в одночасье превратились в бумажки и которые он в ярости рвал в клочья; это ее имя он проклинал, когда лежал на нарах в душном бараке…
Глава 8
КТО ШАГАЕТ ДРУЖНО В РЯД?
Земцов еще издали увидел шумную группу людей у входа в гостиницу. Первым он узнал Андрея Вешнего – по росту и светлым кудряшкам на голове. Втянув голову в плечи, он прыгал на месте от холода и поочередно подносил ко рту то сигарету, то откупоренную бутылку шампанского. Рядом с ним, сунув руки в карманы шубы, стояла Ирина Гончарова. Федя Белкин со свекольно-бурым лицом размахивал рукой с пластиковым стаканчиком и сиплым голосом пытался привлечь внимание одноклассников, но его никто не слушал. Бородатый Пирогов крутился вокруг группы с бутылкой шампанского, выискивая, кому бы еще подлить. Темноволосая и, как прежде, худенькая Люда в белом лыжном комбинезоне заметила Земцова первой, звонко крикнула: «Сережка ползет!» – и, раскинув руки в стороны, побежала ему навстречу.
«А Ириша меня как бы не замечает», – успел заметить и подумать Земцов до того, как Люда с разбегу кинулась ему на шею и, обдав запахом горького парфюма и шампанского, мокро поцеловала его в губы.
– Штрафную ему! – крикнула она, на секунду повернувшись к группе, и снова схватилась за воротник Земцова, близко рассматривая его лицо. – Какой мужчинка! А загар! А мужественные морщины! А седина в висках! Упасть и не встать!..
«Морщины могла бы и не заметить», – подумал Земцов.
Он, следуя манерам, которые сама же Люда и установила, обнял ее правой рукой (под левой находился пистолет) и, рассыпая невнятные комплименты, пошел к группе. Пирогов уже наполнял для него пластиковый стаканчик, и пена переливалась через край. «К нам приехал, к нам приехал Сергей Игоревич дорогой!» – невероятно фальшиво пел Белкин, глядя на Земцова маленькими подслеповатыми глазками, в уголках которых скопилась белая слизь. Андрей Вешний, закрыв пальцем горловину бутылки, яростно тряс ее, потом перевернул горлышком вниз и направил в сторону Земцова и Люды дробящуюся на брызги струю. Ирина, сдержанно улыбаясь, приблизилась к своей машине, и телохранитель с безупречной тактичностью открыл перед ней дверь.
Белкин кинулся обнимать Земцова, и Земцов уловил идущий от него запах тяжелого перегара.
– Дружище! – возбужденно орал Белкин, хлопая Земцова по спине. –
Пирогов протянул Земцову руку для пожатия, но его оттолкнул подскочивший Андрей. В расстегнутой куртке, с нелепо намотанным на шею шарфом, он схватил Земцова за уши, притянул к себе его голову и громко поцеловал в лоб.
– Ах, Зема, Зема! Люблю я тебя, сукиного сына, несмотря ни на что…
Пирогов все-таки доставил Земцову стакан с шампанским. Тот, сказав банальное «За встречу!», выпил и только потом покосился на Ирину. Гончарова, конечно, переигрывала, продолжая не замечать Земцова. В последний момент она решила сменить декорации, села на заднее сиденье автомобиля, выставив ноги наружу, и занялась сотовым телефоном.
– Здравствуй, Ира, – сказал Земцов, приблизившись к женщине, и подумал: «Надо же, какая крутая стала!»
– Ой, привет! – ответила Ирина, будто и впрямь увидела Земцова только что и, прижав трубку мобильника к уху, подала ему знак рукой: мол, прости, надо поговорить.
– Кого еще ждем? Где великий комбинатор Войтенко? – громко, нараспев, говорила хмельная Люда. – Где Вацура?
– Господа, господа! Тут одна хренотень приключилась… – пытался разъяснить ситуацию Пирогов, но его по старой привычке никто не слушал.
– Хватит болтать, наливай! – краем рта сказал ему Андрей, сунул в рот сигарету и стал жевать фильтр. – Ты что это высокий такой стал? Раньше в пупок мне дышал, а теперь в грудь… Помнишь, как на выпускном вечере настучал Раисе, что я коньяк в сортире глушил? Думаешь, я забыл?
– Да ты что, Андрюха! – торопливо ответил Пирогов, зачем-то прикладывая к сердцу бутылку. – Я же с доброй иронией… С любовью!
– Ага, с любовью, – ответил Вешний, икнул и пошатнулся. – Ты знаешь о том, что Раиса после этого повесилась на собственных колготках в кабинете химии?
Пирогов так сильно вытаращил глаза, что они стали существовать как бы сами по себе.
– Кто?! Наша классная?! Да я же ее месяц назад на бульваре видел!
– Правда? – с подозрением спросил Андрей, нахмурился и отобрал у Пирогова бутылку. – Твое счастье, что она жива осталась.
Земцов хотел отойти от машины, чтобы не мешать Ирине разговаривать, но она нечаянно уронила перьевой «Паркер», которым собиралась что-то записать в блокноте. Он взглянул на ручку, потом на женщину, улыбнулся и склонился к ее ногам. Тут Ирина как бы невзначай наступила на ручку туфлей, вдавив ее в снег.
– Алло, девушка! Код Пекина, пожалуйста! – громко говорила Ирина. – Как? Восемьдесят шесть – десять?
Она легко толкнула туфлей Земцова в плечо и, не отрываясь от трубки, пальцем показала ему, чтобы он записал номер на снегу.
– И еще код Нью-Йорка… После десяти… да-да, записываю… один – двести двенадцать… Спасибо!
– Да тише вы! – крикнул Пирогов на Белкина и Вешнего, которые, обнявшись, начали горланить пионерскую речевку. – Человеку в Нью-Йорк позвонить надо!
Земцов выковырял из-под снега авторучку. Колпачок треснул, под ним блестело золотое перо.
– Что там? – отрывисто спрашивала Ирина у далекого китайского абонента и тотчас повторяла его ответ: – Готовится массовый выброс? Сколько штук?.. Не меньше миллиона?.. По шестнадцать мегабайт?.. Вот как, еще и материнские платы?..
– Кто шагает дружно в ряд? – орал Вешний, пригубливая бутылку.
– Пионерский наш отряд! – отзывался Белкин, шлепая растоптанными туфлями по снежной кашице. – Сильные, умелые…
– Беспредельно смелые!
– Алло, Герман? – повысила голос Ирина, кидая гневные взгляды на развеселившихся одноклассников. – Как прошли торги?.. На прежнем уровне? Прекрасно! Немедленно начинай продавать. Постарайся по восемь долларов шестьдесят центов. Скидывай цену в разумных пределах, но делай все очень быстро! Через неделю эти акции можно будет повесить на гвоздик…