Огненный зверь (сборник)
Шрифт:
Глава 8
Все соломенные мишени были примерно размером с торс человека. Установив на место последнюю из них, Конан вскочил в седло и поскакал.
На расстоянии ста пятидесяти шагов от мишеней его ожидали бойцы, которых они с Ордо за последние пять дней приняли в свой Вольный Отряд. Жаль, что сейчас одноглазого не было с ними... Но Ордо решил завершить свои дела с контрабандистами и как раз сегодня присматривал за тем, как перевозят товар со складов: требовалось успеть до предполагаемой «внезапной» проверки королевской таможни. Нужно быть готовым
Натянув поводья, киммериец остановил роскошного вороного жеребца перед отрядом в сорок всадников, у каждого из которых на вооружении был короткий тугой лук.
– Это лук для верховой стрельбы.
По мнению Конана, с этими луками им здорово повезло. На Западе искусство верховой стрельбы было мало кому известно, и Конан рассчитывал, что благодаря этому ему удастся привлечь внимание нанимателей к своему Вольному Отряду. На складах контрабандистов луки хранились со спущенными тетивами: на них не было никакого спроса, ибо они не годились для обычных стрелков. Все прочее обмундирование сорока бойцов также было позаимствовано из этих хранилищ: кольчуги поверх стеганых курток и остроконечные шлемы. На седлах висели небольшие круглые щиты. Кроме того, всадники были вооружены кривыми туранскими саблями с клеймом аграпурской королевской кузни.
Конан основательно рассчитывал на то, что это экзотическое вооружение возбудит любопытство немедийцев. Люди всегда склонны считать, что необычные боевые искусства чужеземцев превосходят их собственные. Что ж, они смогут убедиться в этом на деле, когда увидят верховую стрельбу из лука. У Конана и Ордо денег хватило только на наем людей; лошадей купить они не могли, и потому отобрали в отряд только тех, у кого были свои лошади, а кроме того – навыки стрельбы из лука. Но, разумеется, стрелять с седла никто из них не умел. Вот почему Конан вывел их на это стрельбище за пределами Бельверуса.
– Каждый из вас привык стрелять из лука, используя защитное кольцо на большом пальце, – продолжил варвар. – Но когда боец сражается верхом, ему часто приходится менять лук на меч или копье, и наоборот. Здесь защитное кольцо может стать только помехой.
– Как же тогда натягивать тетиву? – поинтересовался седеющий воин с иссиня-багровым шрамом поперек переносицы. Держа короткий лук на вытянутой руке, он пытался натянуть его, но тетива не поддалась. Окружающие принялись отпускать шутки.
Имя этого наемника было Махаон. Он, разумеется, не признал Конана, зато киммериец сразу вспомнил того сержанта городской стражи, что приказал своим людям стрелять в лорда Мелия.
– Тетиву нужно натягивать тремя пальцами... Вот так, – пояснил Конан, когда смешки наконец затихли.
Мощный киммериец наложил стрелу на тетиву и приложил ее к щеке. Затем резко вытянул другую руку, и тетива натянулась. В то же самое время он сжал колени, заставляя боевого коня развернуться. Мишени поплыли у него перед глазами; почти не целясь, он спустил тетиву. Стрела с глухим звуком поразила среднюю мишень прямо в яблочко. Наемники удивленно загомонили.
– Вот так это делается, – объявил Конан.
– Да, поразительная вещь, ничего не скажешь, – пробормотал
Конан не успел ответить, как подал голос Махаон.
– Взгляни на вещи шире, Нарус, – заявил седеющий ветеран. – Хоть раз в жизни постарайся не видеть все в черном цвете и подумай хорошенько. Мы можем появиться как молния, дать залп из луков и умчаться прочь, за то время, пока пешие лучники будут бегать, выставляя заостренные колья, а копейщики и обычная пехота лишь готовятся сомкнуть ряды против верховой атаки. Кавалерия противника еще только будет готовиться к нападению, опуская пики для ответного удара, а наши стрелы уже поразят их в самое сердце. Ну же, взбодрись, Нарус! Вообрази, как будет удивлен противник, и улыбнись.
Нарус намеренно оскалил зубы в ухмылке, сделавшей его еще больше похожим на жертву чумы. Остальные воины приветствовали это усилие громким хохотом и непристойными возгласами.
– А ведь Махаон прав! – воскликнул Конан. – И я назначаю его своим помощником в нашем Вольном Отряде.
На обезображенном лице Махаона появилось выражение удивленной задумчивости. Со всех сторон послышался одобрительный ропот. Похоже, даже вечно недовольный Нарус был согласен с выбором предводителя.
– А теперь пусть каждый попробует выстрелить в мишень, – продолжил Конан. – Сперва с неподвижной лошади...
Этим они занимались добрых полтора часа, и варвар ни на миг не давал им спуску. Спустя некоторое время они стали пускать лошадей шагом и наконец вскачь. И поскольку каждый из бойцов прекрасно держался в седле и был отменным стрелком, то вскоре они вполне освоились с этим новым умением. Конечно, им было еще не сравниться с легкой конницей туранцев, но в западных странах их искусство уже могло произвести впечатление. Лучшими после Конана оказались двое: Махаон, что было вполне закономерно, и Нарус, – чего никто не ожидал.
Закончив тренировку, киммериец вместе с отрядом двинулся обратно в Бельверус к одной из конюшен, протянувшихся вдоль городской стены. Он заранее договорился, что здесь присмотрят за их лошадьми. Рабы-конюхи забрали коней у воинов, и те разошлись, чтобы завтра встретиться с Конаном на этом же месте, – так было заведено во всех Вольных Отрядах, пока не было службы. Конан и сам собирался уйти, но тут его окликнул Махаон.
– Погоди чуток, командир, – помощник остановил Конана у высоких деревянных ворот конюшни. Должно быть, когда-то в молодости Махаон был весьма хорош собой, но теперь во всем облике его, даже если не считать шрама поперек переносицы, читались следы прошлых военных походов. На левой щеке была вытатуирована шестиконечная кофийская звезда; в правом ухе болтались три золотых кольца, как носят в Аргосе; а волосы были острижены на офирский манер – коротко обрезаны спереди и отпущены сзади.