Огонь! Бомбардир из будущего
Шрифт:
– Лекарь? Это хорошо, нам нужны будут лекари, воевать будем.
– Не только лекарь, Петр Алексеевич, пушкарь еще.
– Да? – заинтересовался Петр. – А морское дело ведаешь ли?
– Нет, Петр Алексеевич.
– Пойдем со мной, братец, – схватил меня за рукав Петр и потащил к солдатам.
Впереди в капонире стояло несколько пушек и мортира. Раздался глухой звук выстрела, мортира окуталась дымом. Все задрали головы, следя за полетом ядра. Оно упало не очень далеко, не долетев до цели – вкопанного столба – метров сто.
– Почему так
– Мортира чугунная, заряд слабый.
– Откуда знаешь?
– У чугунной мортиры звук выстрела глухой, а у бронзовой – звонкий, после выстрела, как колокол, звенит. В чугунную мортиру много пороха класть нельзя, разорвет, бронза более податлива, заряда больше сыпать можно, пожалуй что ядро и долетит.
Петр уставился на меня удивленно.
– А ведь и правда, ты даже к капониру не подходил, а расслышал, как есть. Где огненному бою учился?
– Приходилось, ваша светлость, и в плену побывать, у магометан посмотрел и на море канониром был, жизнь заставила.
– А можешь ли моих бомбардиров научить?
– Научить могу, ваша светлость, да только мортиры бы бронзовые да порох хороший.
Петр от удовольствия хлопнул меня по плечу.
– Вот это по-нашенски! С завтрева зачисляю тебя бомбардиром к преображенцам. Вот их командир, знакомьтесь.
Ко мне подвели сухощавого офицера, к сожалению, в тех званиях и регалиях я разбирался слабо.
– Поставь мужа сего, фамилией Кожин, бомбардиром в первую роту со всеми причитающимися видами довольствия. Пусть канониров учит, как стрелять потребно.
М-да, такого исхода и такой службы я не ожидал. К Петру приблизился Лефорт, глядя на меня, что-то зашептал на ухо. Тот отмахнулся:
– Ладно, ладно, пусть пушкарей обучит, коли сам зело понимает, а потом посмотрим.
И мне:
– Завтра с утра в полк, а сейчас свободен.
Ну и день, не успел в Москву вернуться, а заделался бомбардиром в Преображенский полк. Только тут начало доходить – а ведь при Петре служили двадцать пять лет. Или он такой указ позднее издал? Вляпался, как кур в ощип. Юра, ну тебе оно надо? Убежать из Москвы? Рано или поздно могут сыскать, уже не так много времени осталось до создания Петром Преображенского, читай, Сыскного, приказа. Ладно, бог не выдаст, свинья не съест. Попробуем, жизнь покажет.
Вернувшись в Москву, рассказал о службе Михаилу.
– Ну вот, не успели пообщаться – тебе на службу. Чего уж было так торопиться, за эти деньги, что Петр на жалованье отпускает, можно и лучше дело найти.
И в самом деле можно, я сам был слегка растерян, дернуло меня познания в пушкарском деле проявить. По лекарской части проявлять себя надо. Я заказал через Михаила кое-какие инструменты. Надо ведь обрастать инструментарием. Поинтересовался, ищут ли мне жилье.
– Ох, не скорое это дело. Не так много в Первопрестольной каменных домов, да еще и на продажу, но сын будет искать.
С утра заявился в полк. Предстал перед ясными очами командира. Меня записали в послужной лист, затем командир кликнул
– Я ваш командир, буду учить вас стрелять из пушки и мортиры. Сейчас всем разойтись к своим орудиям.
Солдаты разбежались по своим местам. Я подошел к первому орудию – это была чугунная пушка.
– Кто командир орудия?
Канониры начали растерянно переглядываться.
– Заряжай!
Солдаты начали бестолково суетиться. Так, ясно.
– Всем стоять!
Солдаты замерли. Я выбрал солдата со смышленым лицом
– Ты будешь командиром орудия!
– Слушаюсь, ваше высокобродь!
– Ты будешь командовать расчетом орудия. Встаньте все в ряд.
Солдаты встали.
– Ты будешь наводчиком, наводить орудие на цель, понял?
– Понял, дело знакомое.
– Ты будешь банником чистить ствол после выстрела.
– Ты, – ткнул пальцем, – засыпать шуфлой порох в ствол, сколько скажет командир.
– Вы двое, подносить ядра к пушке и закатывать в ствол.
Короче, я определил все номера расчета. Каждому указал конкретную работу и так же обошел все орудия.
– Командиры орудий, ко мне!
Подбежали все четыре. Я объяснил, что выстрел надо производить по моей команде. По команде же увеличивать пороховой заряд, по моей команде доворачивать орудие влево или вправо и поднимать ствол. Целый день солдаты учились заряжать орудия, я пытался довести это непростое действие до автоматизма, проверяя по часам с секундной стрелкой. И так три дня. Когда получаться стало неплохо, неожиданно поменял номера расчетов, тот, кто подносил ядра, стал орудовать банником, кто засыпал порох, стал таскать ядра. Скорость заряжания снова упала. В перерыве ко мне подошли командиры орудий. Помявшись, решились на вопрос.
– Ваше высокобродь, зачем номера расчетов менять? Только вроде приловчились и снова начинать?
– А сами не додумались? Представьте, идет бой. В капонир с пушкой угодило ядро, один номер погиб, другой ранен. Что же, пушка должна перестать стрелять? А кто пехоту поддерживать будет? Ваши товарищи в голом поле на неприятеля со штыком бегут, а тут и пушки замолчали. Нравится вам это?
– Поняли, господин офицер, премного извиняемся.
После перерыва дело пошло веселее, видно, командиры у себя объяснили, зачем я сделал перестановку. К вечеру, полуголые, снявшие от гари и пота мундиры и рубашки солдаты еле переставляли ноги.