Охота на мудрецов
Шрифт:
– Решила, – повторяет безжизненным эхом. – Значит, прощай.
Холодный огонь в голубых глазах гаснет. Лицо застывает маской. Его Превосходство складывает руки за спиной и коротко кивает. Хмурый, сосредоточенный, чужой.
Не помню, как шла обратно. Дважды запиналась, хватаясь за жесткие ветки кустарника. По щекам дорожки. Горячие, солёные. Стираю их перед самой машиной. Дергаю за ручку и падаю на сидение. Создатель заводит мотор, слушает, как двигатель наматывает обороты.
– Поспи, Мотылёк. Дорога дальняя.
– Попробую.
Выбираемся с грунтовки на шоссе уже затемно.
– Выключи, – прошу я.
Создатель вздрагивает и торопливо жмет на кнопки, возвращая в салон тишину. Отодвигаюсь от пятна света в тень, и пытаюсь уложить голову на перекинутый через грудь ремень безопасности. Там, где лямка выходит из держателя. Не усну. Пальцы дрожат, и хочется по-детски шмыгнуть носом.
– Где ты пряталась все это время? – Создатель пытается отвлечь разговором. – Я слышал, в нашем центре остались только единички.
– Да.
Не могу говорить. Я всё еще там, на лужайке перед главными воротами. Смотрю на безразличного Наилия и слышу его «прощай». Рикошетом в голове. Снова и снова. Прощай, прощай, прощай.
– За нами хвост, – говорит Создатель.
Тяну шею, разглядывая в зеркале заднего вида темный силуэт. Военный внедорожник. Едет, не таясь, позволяя себя заметить. Спазмом перехватывает дыхание. Наилий. Но нет, не может быть.
– Не приближаются, не сигналят, но и не отпускают далеко, – рассуждает вслух мудрец. – Твой почетный эскорт, Мотылёк. Провожают до границы сектора.
Откидываюсь на спинку кресла обратно и тру пальцами глаза, доставая несуществующую соринку. Проклятье, не получается. Слезы катятся – не удержать. Просто так не отпустит? Отпустил. Попрощался. Боль давит тисками, вжимает в сидение. Мечусь раненой птицей. Мотыльком со сломанными крыльями. Создатель бьет по тормозам и меня бросает вперед. Чувствую, как обнимает и гладит по голове.
– Тише, свет мой. Это пройдет. Потерпи.
Перебирает пряди волос, гладит по плечам, а я пропитываю слезами его рубашку.
– Тяжело, я знаю, но это пройдет, – повторяет мудрец. – Терпи.
Глава 24. Четвертый сектор
Светило заливает теплом круглое, как блюдце, плато в горах. Высокая трава тычется колосками в ладонь. Ветер приносит счастливый детский смех и строгий мужской голос.
– Марк, не бегай! Я кому сказал?
Мальчишки в белых штанах. Босоногие и шумные. Все как один бритые налысо. Большие глаза, распахнутые в небо. Раскинутые в стороны руки, чтобы обнять облако. Они прыгают к нему, кто выше.
– Наилий, стой! Упадешь!
Вершина горы теряется в черном облаке. Звериный рык грома долбит по ушам. Будет гроза. Ливень исхлещет голые мальчишечьи спины и забрызгает грязью босые ноги. Мокрая трава заплетет
– Друз, иди сюда! Там обрыв!
Земля дрожит и рвется прочь из-под ног. В облаке хищно вспыхивают языки пламени. Вулкан просыпается от спячки. Древний и злой. Жестокий, как все несуществующие боги. Бездна прячется в его кратере.
– Трур, положи камень! Не бросай!
Обрыв так близко. Невидимой чертой маячит за высокой травой с тугими колосьями. Мальчишки увлечены игрой – не видят. Кричат и слов воспитателя не слышат. Гора разламывается на части, истекая лавой. Поднимается визг и голые пятки сверкают. Да куда же вы? Исчезли все. Улетели с обрыва. Рука соскользнула с плеча, а в ней остался белый лоскут ткани. Не поймала. Не сберегла. Отпустила.
– Мотылек!
Сажусь в кровати, комкая в руках одеяло. Зло и очень нервно. Создатель смотрит с испугом и рукой показывает: «тише, тише». Комната бывшего жилого корпуса для офицеров. Мудрецы живут здесь, пока строится научный центр. Все этажи в нашем распоряжении. Обжили только одно крыло третьего. Я здесь третий обитатель после Создателя и Маятника. Нереализованная тройка. Да, мудрецы любят это число. Приехали с Создателем под утро, вымотанные дорогой и досмотром на границе сектора. Документов у меня по-прежнему нет. Нас пропустили только после звонка генералу Гору. Я пришла сюда и упала на кровать, не раздеваясь.
– Так и не решила ничего с кошмарами? – хмуро спрашивает мудрец.
– Нет, Сновидец обещал помочь.
Частица «но» повисает в воздухе. Жив ли еще? Не пытается ли уйти сам? Как он там без Телепата?
– Надеюсь, что поможет, – вздыхает Создатель и встает с кровати. Неловкий оступившись, мудрец запинается об тумбочку. Жду, что будет ругаться и слышу привычную трель коротких слов гнева и обиды. Вот теперь я дома.
– Середина дня, наверное, ты спал так же как я? Не звонил больше, не узнавал про запрос через Совет?
– Звонил. Друз сказал, что приедет к нам и все расскажет. И тебя выслушает, разумеется. Поэтому поднимайся, умывайся, я жду тебя на кухне.
Создатель уходит, а я откидываюсь на спину, натягивая одеяло до подбородка. Месяц назад видела генералов только в телевизионной панели. Скажи мне кто-нибудь, что буду лично знакомиться с третьим – рассмеялась бы в лицо. Третий. Проклятье.
Обстановка в комнате скромная и ненавязчивая. Видно, что мебель старая и здесь изначально был только необходимый минимум. Тумбочка пустая, пыльная, окно грязное, а по углам развешена паутина. После стерильной чистоты медицинского центра и особняка Наилия на грязь я реагирую плохо. Надо будет прибраться. Тупая, монотонная работа хорошо отвлекает и приводит в порядок мысли. Открываю кран в душевой, уже зная, что увижу ржавую воду и услышу характерное шипение воздуха в системе. Кран плюется брызгами в лицо. Отступаю на шаг и врезаюсь спиной в шкафчик. Не развернуться, да. Неустроенный быт во всей красе. Ни виликусов, ни дронов-уборщиков. Хотела, чтобы все сама? Получила.