Охотник на людей
Шрифт:
Поджав губы, она посмотрела на него сверху вниз. Ее глаза яростно сверкнули в монохромном зимнем свете.
О боже, нет.
— Сильвер, поговори со мной. Что случилось? Он что-то сделал твоим собакам?
Она гордо вскинула подбородок, как будто исключительно из вредности пыталась удержать что-то в себе.
— Я иду за Лесовиком, — сказала она странным, ледяным голосом. Опасным голосом.
Гейб развернулся, снял шапку и, сердито выругавшись, пнул столбик крыльца.
Ему следовало уйти прошлой ночью. Задрожав от ярости, он повернулся к ней лицом.
—
— Я не спрашиваю твоего разрешения, сержант. Ты идешь или нет?
— Сильвер, если ты попытаешься это сделать, мне придется задержать тебя. Не заставляй меня это делать.
Она настороженно посмотрела на него, ожидая, что он скажет дальше. Затем резко развернула свою лошадь и, прищелкнув языком, поддала ей в бока.
— Сильвер, подожди!
Сидя высоко на базальтовой скале, он наблюдал в мощный бинокль, взятый из маленького самолетика еще до того, как тот нырнул в ледяные глубины озера Росомаха. Кстати, пилот был пристегнут к сиденью голым. Его отороченная мехом юконская шапка теперь согревала Стайгера, как и куртка, перчатки и прочее снаряжение.
Стайгер был уверен, что пропавшего пилота пока никто не будет искать.
Он заметил небольшой отряд, пересекавший заснеженную долину в нескольких милях отсюда. Три лошади. Одна везла припасы. На двух других ехали «маунти» и бабенка-следопыт.
Никаких собак.
Стайгер улыбнулся. Он перерезал горло только одному псу. Ее любимцу. Она явно не хотела рисковать другими.
Он засунул бинокль в сумку.
Бабенка-следопыт попалась в его сети.
Охота началась.
Глава 14
Они ехали на северо-запад, к черным горам параллельно границе с Аляской.
Вдоль далеких гранитно-степных пространств росли низкорослые хвойные деревья, но чуть дальше на север, в полярной пустыне, земля была голой, безлесной. Обрамленное нимбом ледяных кристаллов бледное солнце низко висело над горизонтом. Землю покрывал слой снега толщиной в несколько футов, но пронизывающий ветер стих. В воздухе повисла мертвая тишина. Вся жизнь застыла в ожидании следующей бури.
Копыта лошадей с хрустом разбивали ледяную корку, образовавшуюся на поверхности рыхлого снега. Сильвер убедила Гейба в преимуществах путешествия верхом, а не на снегоходе. По ее словам, хотя это и медленнее, но с лошади легче заметить следы, плюс у снегоходов может закончиться топливо. Даже если у них закончится фураж для лошадей, в это время года животные все еще могут добывать корм под снегом. Это позволит продержаться в лесу несколько недель.
С тяжелым сердцем Гейб ехал позади нее. Она взяла на себя инициативу, высматривая следы на снегу. Толстая коса свисала на спину меховой куртки, в морозном воздухе ее дыхание повисало облачками пара. Гейб прикрывал ее сзади. Держа ружье, он в поисках малейших признаков движения осматривал холмистые белые долины и черные горные хребты.
Хотя снег скрыл любые следы, какие мог оставить Лесовик, они двигались в том направлении, где Гейб видел падение маленького самолета.
Глаза Сильвер стали прямо-таки ледяными, когда он сообщил ей, где упал самолет.
—
Эта информация, похоже, определила ее курс. По ее словам, следы муклуков, что вели от хижины Донована, указывали то же самое направление — на северо-запад.
Гейбу не давала покоя возможная ловушка. Если Стайгер и оставлял след, то только нарочно. Но Стайгер не знал, что Гейб своими глазами видел, как кружил над горами маленький самолет, и не мог учесть это в своих планах. Теперь их главной целью было обнаружить новые свидетельства присутствия Лесовика: все что угодно, что могло бы дать им представление о том, что задумал этот монстр. И даже если они не найдут никаких следов, Гейб знал, что они оставляют за собой свой собственный след.
По нему Стайгер их найдет.
Он молил Бога, чтобы Сильвер с ним в этот момент не оказалась.
Но она была вне его власти. Смерть Валкойнена лишила ее рассудка. Она была одержима идеей преследования Стайгера любым способом — в одиночку или на пару с полицейским.
Гейб тяжело выдохнул. Его дыхание застыло в воздухе морозным облачком. Может, ему следовало посадить ее в карцер, приставить к ней охрану ради ее же безопасности.
Самосуд противозаконен, будь то к северу от 60-й параллели или к югу от нее.
Оставив Сильвер на свободе, он позволил ей подвергать себя опасности — как физической, так и моральной. Знал он и то, что на ее месте поступил бы точно так же.
Он был в растерянности, с каждым шагом все глубже погружаясь в сомнения. Потому что, будь он по-настоящему честен с самим собой, ему пришлось бы признать — вместе с Сильвер у него куда больше шансов найти и обезвредить Стайгера.
Он тихо выругался. Вероятно, именно этого и ожидал Стайгер. Убив Валкойнена, он заманил ее в расставленные сети, сделал пешкой в своей игре.
Гейб боялся, что Сильвер уже никогда не будет прежней.
По крайней мере, так у него был хоть какой-то шанс защитить ее.
От Лесовика. И от нее самой.
Щурясь от бледного солнца, Гейб посмотрел в оптический прицел на далекие хребты. У него была с собой полицейская рация, но рация была и у Стайгера — та, которую он похитил из хижины Донована.
И Стайгер легко мог его прослушивать.
При желании Гейб мог бы пообщаться с этим психопатом. Он почти ожидал, что Стайгер в какой-то момент вступит с ними в контакт, найдет новый способ поиздеваться над ними. Гейб приказал Рози сохранять полное радиомолчание, даже если они будут находиться вне зоны досягаемости. Он не хотел, чтобы Стайгер узнал о том, что подкрепление вот-вот прибудет. Ему очень хотелось на это надеяться.
Все, что им нужно, — это продержаться еще пять дней, пока не придет помощь.
Гейб стиснул зубы и пришпорил лошадь, чтобы догнать Сильвер.
— Мы идем уже пять часов и вообще не видели его следов. Откуда в тебе такая уверенность, что он пошел именно в этом направлении?
Она заглянула ему в лицо. Под серой меховой оторочкой шапки ее глаза сверкали как голубые бриллианты. У него защемило сердце. С тех пор как они покинули Блэк-Эрроу-Фоллз, она отказалась говорить о том, что случилось с Валкойненом. Гейб пребывал в растерянности, не зная, как вызвать ее на откровенность.