Шрифт:
Карельская сказка
ОЛЬХОВАЯ ЧУРКА
Давным-давно жили старик со старухой. Некому было их старость покоить - не было у них ни сына, ни дочери. Пошел как-то старик в лес дрова рубить. А старуха и говорит:
– Вытесал бы ты, старик, из ольховой чурки мне куклу. Я бы ее вместо ребенка в колыбели качала, коли своих детей качать мне не привелось.
Пошел старик в лес и целый день тесал из ольховой чурки куклу. Принес старик куклу домой, сделал колыбельку. Старуха спеленала деревяшку, как ребенка,
Три года качала старуха ольховую чурку. Однажды утром стала она хлебы печь. Слышит - колыбель сама закачалась - застучала по половицам. Оглянулась: в колыбели сидит трехлетний мальчик и раскачивается. Спрыгнул он на пол и говорит:
– Испеки мне, мать, хлебец, я есть хочу!
Старуха так обрадовалась, что не знает, куда сына и посадить, чем его накормить. Спрашивает сын: - А. где же отец?
– Отец поле пашет.
– Я пойду ему помогать, - говорит мальчик. Пришел на край поля, кричит:
– Здравствуй, отец, я пришел тебе помогать!
Старик остановил лошадь, посмотрел и говорит:
– Кто меня отцом кличет? У нас же нет сына.
– А я Ольховая Чурка, которую мать три года качала. Теперь я ваш сын. Скажи, что мне делать.
Смотрит старик: перед ним стоит молодец, что ни в песне спеть, ни в сказке сказать!
– Ну, коли ты мне сын, помогай. Надо сделать изгородь, чтобы медведи овес не травили.
Пошел старик обедать, а Ольховая Чурка остался поле городить. Такую изгородь из толстых деревьев сделал, что зайцу под нее не пролезть, птице через нее не перелететь. А проход на поле не догадался оставить. Вернулся старик, увидел это, только головой покачал. А вечером старухе сказал:
– Силы у парня много, а что толку: такую изгородь сделал, что теперь и на поле не попадешь.
За всякую работу с охотой принимался Ольховая Чурка, но в полсилы работать не умел. Вот и выходило, что не столько пользы от его помощи, сколько хлопот.
Ольховая Чурка и сам понял это. Однажды утром и говорит он старухе:
– Испеки, мать, мне подорожников. Пойду по белу свету бродить, может, где моя сила и пригодится.
Всплакнула старушка, а Ольховая Чурка взял с ее плеч красный платок, привязал к жерди под потолком и сказал:
– Когда с этого платка кровь закапает, тогда и ищите меня.
И пошел. Шел близко ли, далеко ли, видит: сидит на утесе, на берегу озера, человек и удит. Удилище - толстенная сосна, леска - якорная цепь, а заместо крючка - якорь.
– Вот это силач так силач!
– сказал Ольховая Чурка.
– Что ты, добрый человек! Разве я силач? Говорят, есть на свете Ольховая Чурка - так тот всем силачам силач!
– говорит Удильщик.
Смолчал Ольховая Чурка, не сказал, кто он.
– Пойдем вместе белый свет смотреть, - говорит он Удильщику.
Пошли
– Эй, добрый человек, что ты делаешь?
– кричат ему Ольховая Чурка и Удильщик.
– А я не знаю, куда силу девать - просто так тешусь.
– Вот это силач так силач!
– говорит Ольховая Чурка.
– Что ты, разве я силач? Вот говорят есть на свете Ольховая Чурка тот всем силачам силач!
– отвечает Скалолом.
Опять ничего не сказал Ольховая Чурка о себе.
– Пошли вместе белый свет смотреть, - говорят Скалолому Ольховая Чурка и Удильщик.
Идут втроем. Шли близко ли, далеко ли, стало вдруг смеркаться. И чем дальше идут, тем темнее становится. Удивились путники - ведь только что было утро, почему же среди бела дня ночь наступила? Идут они, идут совсем темно стало, как в осеннюю ночь. Видят впереди что-то ровное, словно море, а на берегу не то город, не то крепость - в темноте-то не разобрать.
У самой крепостной стены стоит бедная избушка, в которой жила старая вдова. Зашли в нее путники и спрашивают:
– Что это за земля, где среди бела дня ночь наступает?
– Ох, сыночки! Уже три года не видим мы ни солнца, ни месяца, ни зари. Один злой человек проклял солнышко, потому что жгло его сильно, вот девятиглавый змей и похитил солнце. Другой злодей месяц проклял, потому что мешал он ему воровать и темные дела творить. И шестиглавый змей похитил месяц. А третий дурной человек зарю утреннюю проклял: лентяй был, так заря, видишь ли, ему спать мешала по утрам. Трехглавый змей и унес зарю.
– А нельзя ли этому горю помочь?
– спросил Ольховая Чурка.
– Ох, сынок, - говорит старая вдова, - три года ищут силачей, которые могли бы этих змеев одолеть, да нигде не могут найти. Есть у нашего царя такой волшебный напиток: слабые его и пить не могут - обжигает, как огонь. Вот если бы кто смог три чаши этого напитка выпить, тот освободил бы зарю, кто бы выпил шесть чаш - освободил бы месяц, а кто бы девять чаш осушил - тот и солнце бы освободил... Только нет таких силачей у нас.
– А не попробовать ли нам?
– говорит Ольховая Чурка. Пошли они к царю.
А было у царя свое горе великое. Трехглавый змей, который зарю утреннюю на дно морское унес, потребовал старшую дочь царя на съедение.
Принесли тот волшебный напиток огненный, налили первую чашу. Удильщик взял и выпил ее до дна - не поморщился. Налили другую чашу - выпил, и третью выпил. Скалолом шесть чаш выпил, а Ольховая Чурка - все девять до дна осушил, как будто это была вода. Разнеслась весть по округе: нашлись богатыри, которые могут зарю, месяц и солнце освободить!