Олигархи. Богатство и власть в новой России
Шрифт:
Кто виноват в том, что долг не был возвращен, — кредитор или заемщик? С самого начала кредиторы не проверили, есть ли трещины в стенах дома. Но пока в России дела шли хорошо, ни кредиторы, ни заемщики не хотели ничего проверять. Кризис в Восточной Азии? Отсутствие доверия к развивающимся рынкам? Снижение цен на нефть? Не надо волноваться! Ходорковский готовился к очередной впечатляющей сделке. 19 января 1998 года Ходорковский объявил о планах слияния ЮКОСа, второй по величине российской нефтяной компании, с “Сибнефтью”, уступающей ей по размерам, но тоже гигантской нефтяной компанией, которую создал Березовский на завершающем этапе реализации схемы “займы в обмен на акции”. Новому нефтяному гиганту ЮКСИ предстояло стать самой большой вертикально интегрированной нефтяной компанией России, добывающей 22 процента всей нефти в стране и располагающей самыми большими запасами нефти в мире. Ходорковский должен был встать во главе нового колосса, 6 о процентов которого контролировали бы владельцы ЮКОСа,
Однако заявление о планах создания ЮКСИ поражало не своей сенсационностью, а обстоятельствами, в которых оно было сделано: в унылом здании пресс-центра Министерства иностранных дел показалось в тот день немало интересных персонажей. Слияние компаний коротким выступлением благословил Виктор Черномырдин. В первом ряду плечом к плечу сидели четыре магната, которых почти никогда не видели вместе на публике: Владимир Гусинский, Александр Смоленский, Борис Березовский и Михаил Ходорковский. Глядя на них, было трудно не прийти к выводу, что предвидение Березовского сбылось. Олигархи стали новым “советом директоров” России и начали делить сферы влияния: Гусинский стал медиамагнатом, Смоленский — королем банковского бизнеса, Ходорковский — нефтяным бароном, а Березовский выступал в роли их бдительного наставника. В тот день, когда было объявлено о планах относительно ЮКСИ, у магнатов зрели еще более честолюбивые планы. Гусинский и Смоленский, оказавшие Ходорковскому помощь в приобретении Восточной нефтяной компании, вели переговоры о слиянии трех банков. “Мост-банк” Гусинского и МЕНАТЕП Ходорковского должны были объединиться с “СБС-Агро” Смоленского, сделав Смоленского королем банковского бизнеса и позволив Ходорковскому и Гусинскому посвятить свое время соответственно нефтяной империи и империи средств массовой информации.
Гусинский тоже быстро расширял свою империю и обращался за финансовыми средствами к Западу. Его служба спутникового телевидения НТВ-Плюс уже начала свою работу, и он разместил заказ на изготовление мощного цифрового спутника в компании “Хьюз спейс энд коммь-юникейшнз интернэшнл”. 143 миллиона долларов на строительство спутника, который предстояло запустить в том же году, были получены из-за границы в виде кредита от американского банка “Эксим”, причем в качестве поручителя выступило Министерство финансов РФ. Кроме того, Гусинский создал новую региональную телевизионную сеть ТНТ, связавшую местные станции с его флагманом, НТВ, и открыл новую международную службу вещания, чтобы русскоязычное население Израиля могло смотреть программы НТВ. Важнее всего было то, что Гусинский активно готовился к первой открытой эмиссии акций НТВ в Соединенных Штатах, запланированной на лето. В результате эмиссии стоимость акций НТВ должна была составить от миллиарда до 1,5 миллиарда долларов. Гусинский надеялся сразу получить около 120 миллионов долларов и более крупную сумму позже. Гусинский решил также заняться кинематографом, основав новую кинокомпанию и запланировав реконструкцию гигантского кинотеатра с одиннадцатью залами в центре Москвы. Он очень рассчитывал на то, что НТВ-Плюс станет телевидением для среднего класса, хотя количество подписчиков, составившее к концу года всего около 130 тысяч человек, не оправдало ожиданий. Ему были нужны миллионы.
Предпринимательская деятельность Березовского оставалась в тени, его холдинги представляли собой таинственную империю, скрытую за стеной многочисленных подставных компаний и офшорных зон. Было известно, что он приобрел крупный пакет акций нефтяной компании “Сибнефть”. Березовский не владел акциями “Аэрофлота”, но получал прибыль от продажи билетов за твердую валюту на общую сумму, исчислявшуюся в миллионах долларов. Он выступал в роли посредника и предоставлял “Аэрофлоту” кредиты, используя для этого накопленные им доходы компании. Ему по-прежнему принадлежала компания по продаже автомобилей ЛогоВАЗ, а его медиахолдинг включал в себя не только телевизионный канал ОРТ, но и четвертую часть московского канала ТВ-6, “Независимую газету” и журнал “Огонек” {494} . Печатные издания и телевидение давали Березовскому возможность высказать свою точку зрения; его страстью была политика, а не бизнес. После войны банкиров Березовский лишился поста в Совете безопасности, хотя и остался советником Валентина Юмашева, главы администрации Ельцина.
Смоленский также увлекся западными кредитами. В 1997 году он занял 55 миллионов долларов в “Уэст Мерчант бэнк Лтд.” и 113 миллионов долларов в корпорации “Чейз Манхэттен”, а также выпустил еврооблигации на сумму 250 миллионов долларов {495} .
Тем не менее Смоленский и другие жадно проглатывали деньги западных кредиторов и постоянно летали в финансовые центры Лондона и Нью-Йорка для заключения новых сделок. В 1997 году кредиты, полученные российскими банками из иностранных источников, впервые превзошли активы этих банков, хранившиеся за границей. Банки, словно одержимые, занимали деньги за границей и использовали их для покупки высокодоходных акций и облигаций внутри страны {496} .
Слияние двух компаний в ЮКСИ было подготовлено так поспешно, что Ходорковский попросил журналистов поменьше спрашивать о деталях. Один из близких соратников Ходорковского говорил мне позже, что истинная причина слияния компаний и образования ЮКСИ состояла не в том, чтобы приобрести “Роснефть” или занять еще больше денег, хотя и то и другое было бы желательно. “Причина заключалась в желании Ходорковского создать крупнейшую нефтяную компанию в России, — сказал он. — Им двигало честолюбие, а не экономическая выгода” {497} . Через пять с половиной месяцев слияние компаний закончится провалом. Снижение спроса в Восточной Азии приведет к падению цен на нефть. А пока сидевшие в первом ряду магнаты весело улыбались, хотя их плот уже плыл вниз по реке прямо к водопаду.
Весной призрак войны банкиров полностью не рассеялся. Конфронтация между рассерженными, испытавшими на себе последствия осеннего конфликта Березовским и Чубайсом продолжалась. Их конфликт парализовал политическую элиту, подорвал доверие инвесторов и оставил Россию не подготовленной к приближавшемуся бедствию. В начале марта оба дали ряд эмоциональных интервью, в которых громили друг друга. “Эра Чубайса закончилась, — объявил Березовский. — Крупный капитал теперь — главный оплот российского правительства” {498} . Чубайс на это ответил: “Нас [с магнатами] придется растаскивать буквально за волосы” {499} . Чубайс насмехался над Березовским, говоря, что попытка олигархов уничтожить его после “Связьинвеста” “не принесла желаемого результата”. Он изображал Березовского зловещим серым кардиналом, способным “щелчком пальцев” сменить вице-премьера. Весь бизнес Березовского, по словам Чубайса, сводился к “политическому влиянию” {500} .
Примечательно, что Чубайс дал негодующее интервью “Независимой газете”, которую предыдущей осенью использовал для нападок на него Березовский. “Ложь, все ложь, — сказал Чубайс. — Это продажная газета, продажные журналисты и продажный главный редактор”. Чубайс признался, что ему надоело работать в правительстве. “Я терпеть не могу государственную службу”, — жаловался он. Чубайс сообщил, что Березовский искал компромат, чтобы использовать против него. “Друзьям моей жены предлагали деньги, весьма приличные деньги, за любую скандальную информацию обо мне. Они опросили всех моих знакомых в Санкт-Петербурге — пятьдесят или шестьдесят человек, — могут ли они сообщить что-нибудь обо мне” {501} .
Вечером 15 февраля Березовский, катаясь на снегоходе, упал и повредил позвоночник. В марте его поместили в одну из швейцарских больниц' {502} . Неугомонный олигарх начал новый честолюбивый политический гамбит, более дерзкий, чем представлял себе Чубайс, говоря о его способности щелчком пальцев сместить вице-премьера. Березовский затеял новый заговор с целью подобрать преемника Ельцину. Следующие выборы должны были состояться через два года, но Березовский не хотел ждать, когда до них останется всего несколько месяцев, как было в 1996 году. Он хотел уже теперь реализовать в Кремле свою модель “большого капитала”, в соответствии с которой распоряжаться всем будут предприниматели, “совет директоров” большой корпорации под названием Россия. И чтобы премьер-министр выполнял все распоряжения, как положено хорошему генеральному директору.
Чрезмерное самолюбие Березовского, его стремление поднять планку как можно выше, полностью соответствовало его прошлому, начиная с давней мечты о Нобелевской премии и кончая грандиозными сделками с “жигулями” и операцией по спасению Ельцина. Но на этот раз кое-что было по-другому. Россия приближалась к экономической пропасти. Никто из олигархов, казалось, не понимал того, какая опасность ее ждала впереди. Березовский не осознавал, что его игры ведут к нестабильности в ситуации, когда страна отчаянно нуждалась в спокойствии и стабильности. После войны банкиров осталось поле битвы, усеянное телами жертв. Осенью 1997 года в результате постоянных стычек и взаимных обвинений доверие инвесторов к России оказалось подорванным, и на фондовом рынке наступил спад. Теперь Березовский снова создавал хаос.