Она велит, я повинуюсь

Леки Энн

— Она велит, — сказал Семь-Сверкающих-Истин. — Я повинуюсь. Сестра поймет.

— Да, — подтвердила Окончательное-Правосудие, не моргнув глазом.

* * *

Сестра Окончательное-Правосудие

убила Семь-Сверкающих-Истин так же, как справлялась с любой работой — уверенным и точным движением.

После этого аббат с Ее-Дыхание-Объемлет направились в сторону линии Голубой Лилии, а за ними следовали монахи среднего и заднего кортов, неся тело Семь-Сверкающих-Истин. Ее-Дыхание-Объемлет не мог выдавить ни звука, пока не миновал линию. Кровь Семь-Сверкающих-Истин еще не засохла на его мантии. Ему хотелось сорвать с себя одеяние, стереть из памяти картину Семь-Сверкающих-Истин, неловко оседающего вперед, пока Окончательное-Правосудие сжимает руками его голову.

Он пересек линию. Кефаль Бренд, ожидавший там, горько сказал, обращаясь к Должен-Ли-Я-Один-Избежать-Смерти:

— Неважно, что происходит, пока получаешь то, к чему стремишься.

Ее-Дыхание-Объемлет спустя омерзительный миг понял, что Кефаль Бренд говорит о себе, а не о Семь-Сверкающих-Истин.

— Все мы порой так думаем, — согласился аббат невозмутимо. Как он спокоен! А ведь Должен-Ли-Я-Один-Избежать-Смерти

выиграл три игры, трижды совершил то, что сейчас проделала сестра Окончательное-Правосудие.

— В других же случаях — не так. Я пошлю вам иконы, дабы вы в отшельничестве могли возносить им молитвы. Иконы святого Семь-Сверкающих-Истин-Что-Сияют-Подобно-Солнцам и Она-Велит-Я-Повинуюсь.

Он покосился на Ее-Дыхание-Объемлет.

— Губернатор, полагаю, вас не стоит дополнительно поощрять к вознесению молитв Она-Велит-Я-Повинуюсь?

Ее-Дыхание-Объемлет задумался о подслушанных переговорах, о святом Пусть-Ее-Веления-Станут-Зеркалом-Твоего-Сердца, которого утопили прежде, чем тот успел рассказать преемнику, что самая секретная келья монастыря в действительности прослушивается. Об аббате, который наставлял его, как знание того, что неведомо другим, обязательно дает преимущество. Подумал он и о сестре Окончательное-Правосудие, о ее сильных руках, запахе кожи, о ноже в ее руке, о Семь-Сверкающих-Истин... нет, не надо... о том, как ее голос в его ухе предупреждает насчет аббата. Я помогу тебе, чем смогу.

— Нет, аббат, — сказал он. — Не стоит.