Опасное сходство
Шрифт:
– Ей-богу, она в разведке служила, – поделилась я впечатлением, когда мы вошли в подъезд. Олег молча вошел за нами в лифт. Наташка, открывшая было рот, чтобы что-то сказать, моментально его закрыла, только выразительно вздохнула. Квартиру я открывала со страхом, прислушиваясь к шорохам изнутри, но все было тихо и спокойно. Сумка стояла там, где мы ее оставили, мы попросили Олега донести ее до машины. Я открыла багажник, Олег поставил туда сумку, пробормотав, «кирпичи там что ли». Мы с Наташкой молча переглянулись и юркнули в машину.
– Ладно, давай подброшу тебя на работу, а сама отвезу, наконец, эту проклятую сумку. ….А может, просто выбросить ее к чертям собачьим, а?
Я с надеждой ждала Наташкиного согласия. Вот было бы здорово,
– Давай, выбрасывай. Пусть кого-нибудь взрывают, нам ведь все равно, – деланно равнодушно сказала Наташка, чтобы меня моментально стали мучить угрызения совести.
– Объясни тогда, для чего ее отдавать!?
– Как для чего? Мы должны знать, кому это нужно, понять всю суть
– Ага, – согласилась я и задумалась. Неприятно сознавать, но в чем суть, я не поняла. Покосилась на Наташку и увидела глубокомысленную мину. «А ведь она, пожалуй, и сама не знает, для чего мы ввязались в это дело». Наташка поерзала и авторитетно изрекла
– Мы должны предотвратить преступление, вот что.
– Ну вот, теперь понятно, только непонятно, как мы можем предотвратить, если отдадим сумку.
– Ты в начале отдай, у нас будет адрес…
– Он у нас уже есть, – возразила я
– Но мы не знаем, кто там живет, а так у нас будет полное представление о преступнике. Ладно, хватит об этом, соображай, куда ехать.
– Подожди, ведь это район «Динамо», это где-то близко. Хорошо, бери такси, а я порулю туда. Не забудь передать Лариске последние новости.
Она неохотно покинула мою машину, а я выехала из двора и посмотрела в зеркало – «шкода» следоваа за мной. Очень хорошо, пусть едет. Машин, как всегда, полно, но я быстро доехала – это действительно оказалось близко. Вот эта улица. Так, с какой стороны дом? Вот он, почти новый. Дом 11, квартира 12. Нет, кажется наоборот, дом 12, квартира 11. Этот 11, а где же 12? Ладно, зайду сюда, если никого нет, значит, мне другой дом нужен. Машину поставить, конечно, негде. Интересно, о чем думают, когда строят новые дома? Стоянок поблизости нет, только на проезжей части. На мое счастье, кто-то отъезжает, вот сюда и воткнемся. «Шкода» тут же притормозила, недолго думая, нахально втерся между двумя машинами. Я с интересом ждала, как Олегу удастся выйти. Но он проделал это довольно ловко и заспешил ко мне. На этот раз никаких замечаний по поводу сумки не было. Он безропотно потащил ее следом за мной и, остановившись перед дверью, ждал, когда я наберу код. Я замешкалась, но на мое счастье из дома вышел мужчина, он галантно придержал мне дверь. Поблагодарив его, стала подниматься по лестнице, не зная точно, на каком этаже 12 квартира. Сзади слышала недовольное сопенье Олега. В пролете перед третьим этажом уборщица мыла лестницу, внезапно она опустилась на ступеньку и прислонилась к стене, видимо, плохо стало. Я наклонилась, хотела помочь, но женщина отказалась, сказав, что все в порядке. Ее внешность меня удивила, она совсем не вязалась с уродским синим халатом. Она была красива какой-то особенной красотой, кажется, это называется одухотворенность. Ей бы в кино сниматься или в гламурных журналах. Необыкновенные карие глаза, пушистые ресницы, тонкие брови, ну очень интересная женщина, только несколько бледная, ей бы косметики немного. Убедившись, что с ней все в порядке, я поднялась на площадку. Найдя нужную дверь, попросила Олега, оставить сумку и подождать меня на улице. Он удивился, но подчинился, а я позвонила и стала ждать, но тут женщина неожиданно подошла и сказала, что это ее квартира. Услышав это, я несколько растерялась и заявила, что у меня тут деловая встреча с мужчиной, она сказала, что мужчины сейчас нет но, узнав, что мне надо оставить сумку, открыла дверь и предложила войти. Вот это да! Выходит, такая милая женщина тоже здесь замешана? В это время из комнаты вышел мальчик лет десяти совсем бледный, я сморозила какую-ту глупость, и вдруг у меня на глазах он стал терять сознание. Женщина бросилась к нему, попросив вызвать «скорую».
– Да что же это такое? Господи, что делать?! Кто-нибудь, помогите! – Я подпрыгнула от неожиданности – в руке зазвонил мой телефон. – Але! Олег! Скорей поднимайся тут женщине плохо и ребенку!
– Дверь откройте!
– Быстрее!!
Я открыла дверь, на ходу набирая 03. Какое счастье, что я оказалась не одна. Олег помог уложить женщину на диван, тихо заметив, что она, как пушинка, а я пыталась привести в чувство мальчика, но, видимо, делала это бестолково, потому что Олег меня бесцеремонно отстранил, и сам стал над ним колдовать. «Скорая» приехала довольно быстро. Женщина уже пришла в себя, хотела подойти к мальчику, но со стоном опять опустила голову на подушку
– Кружится все, не могу встать, – прошептала она, и я заметила, что она плачет. Господи, сердце прямо разрывалось, глядя на них. Врач, женщина средних лет, пока сестра делала укол мальчику, осмотрела его мать.
– Ну что же вы довели себя до такого состояния? Я же предупреждала, вам надо хорошо питаться, а вы еще больше похудели.
– Как Сережа? – Прошелестела женщина.
– С ним все как обычно, сейчас пройдет, а вот с вами, Маша…
Выходит, врач здесь уже бывала, она говорила с женщиной, как со своей знакомой, назвала по имени.
– Простите, а вы кто? – Обратилась она ко мне
– Я здесь случайно. Давайте пройдем на кухню
Она прошла за мной, а я быстро выудила из кошелька купюру, она стала отказываться, но я просто положила деньги ей в карман и попросила рассказать, что с ними такое.
Врачиха поведала грустную историю о том, что Сережу она знает столько, сколько работает на «скорой помощи». У него с рождения больное сердце. Отец, похоже, от них ушел, и они живут вдвоем, правда, стали сдавать комнату, все какие-то деньги. Маша не могла устроиться на работу, ребенка нельзя оставлять одного. У Сережи бывают улучшения, но не часто.
– И что, ничего нельзя сделать?
– Последний раз она говорила, что в кардиологическом центре им сообщили, что сейчас проводят операции на сердце. Это должно помочь, но стоит очень дорого
– Сколько?
– Я не спрашивала, но денег таких у них, конечно, нет.
– А что с Машей? Почему ей стало плохо?
– Да она голодом себя морит, не ест ничего. Не специально, конечно, просто аппетита нет. У нее анемия. Ей бы сейчас свежий воздух, да хорошее питание, она бы и расцвела, она ведь очень интересная женщина.
Врачиха вернулась в комнату, Сережа улыбался матери
– Мам, мне уже хорошо. Правда, правда. Ты полежи пока, не вставай
– Мне же еще убираться надо, Серенький.
– Я сейчас полежу и помогу тебе.
– Ну что ты говоришь, сыночек? Лежи, сейчас все пройдет, я быстренько закончу уборку.
Она попыталась подняться, но тут же легла опять, держась за голову.
Я стояла в коридоре и вытирала слезы, взглянув на Олега, заметила, что и у него глаза на мокром месте. Врач простилась и уехала, а я не знала, как поступить. Просто уйти и бросить их, было невозможно. Вдруг мальчику опять станет плохо, а она даже помочь не сможет? Что же делать? Олег, казалось, тоже ждал от меня какого-то решения.
– Значит, так, вы поедете с нами. И не возражайте! Я не люблю, когда со мною спорят. Вы слышали, что сказала врач? Ребенку нужен свежий воздух и вам, кстати, тоже. Мы живем за городом, у нас большой дом, места всем хватит.
– Это невозможно, – возражала женщина, – я не могу все бросить. Тут врачи, работа…. И я вас совсем не знаю. Даже не знаю, как вас зовут
– Ой, правда, я ведь не представилась. Меня зовут Светлана, а вот этого замечательного мальчика зовут Сережа, правильно? – Мальчик смотрел на меня во все глаза, и было видно, что ему очень хочется поехать, – я обернулась к женщине, – а вас зовут Маша и давай перейдем на ты.