Осколки
Шрифт:
А позади Линды, буквально в паре шагов, чуть слышно звучали другие.
Он бежал совсем рядом: в этом девушка не сомневалась. Нет, он не оставит её даже здесь, ни за что. Одна надежда: что здесь никто её не найдет. Тиль останется наедине со своими демонами, но больше никто не пострадает. Ни за что.
Ноги начали подкашиваться. Тело сдавалось. Плевать! Быть может, и он устанет, быть может, она убежит. Линда
Ветка хлестнула по лицу. Плевать!
Шаги за спиной стали чуть тише, но никуда не пропадали. Бежали следом, нога в ногу. Она резко обернулась: конечно же, никого. Очередная галлюцинация?
Или же отстал. Даже у внутренних демонов есть запас прочности, видимо.
Тиль упала на колени. Ноги отказывались держать девушку. Одежда изодранная ветками деревьев, уже почти сдалась. В спутанные волосы набились какие- то листья.
Но всё же Линда была тут одна. Преследователь (был ли он?) отстал, сдался, растворился, что угодно.
Тиль улыбнулась, посмотрев на нависшие над ней ветви деревьев. Те чуть качались от ветра, но тоже не спешили никого выдавать. Взгляд девушки метался от одного из черных изогнутых стволов к другому. Они окружали её, шеренгами солдат наступали со всех сторон.
Откуда она прибежала? Какая разница — черный лес выглядел везде одинаковым. Пугающим, враждебным, но — Тиль не сомневалась — безлюдным. Сейчас это было важнее всего.
Все, что ей было нужно, это просто сбежать? Так просто?
И тогда лес ей ответил. С треском сломалась одна из веток, лежащих рядом. Девушка резко, едва ли не до хруста шеи, повернула голову на источник звука, а сама уже начала отступать назад: треск явно был одиночным.
Она увидела какое- то шевеление: ветка одного из деревьев отогнулась на место. Тени изменили свой порядок, разбуженные посторонним движением.
Линда была здесь не одна.
— Нет! Этого не должно быть! — выкрикнула Одаренная. Внутренне девушка ждала, что сейчас из ниоткуда появится Нильсон. Разбудит, вытащит её, как он делал это постоянно.
Но ответом была лишь звенящая тишина. Все звуки леса разом отключили, будто острая спица пронзила барабанные перепонки.
Новый шорох в повисшем безмолвии — с другой стороны. Девушка разом обернулась. В голове пронеслись сотни вариантов, что она сейчас может увидеть.
Но ничего. Странные, переплетающиеся силуэты леса, вот и всё, что увидела Линда.
Она чувствовала постороннее присутствие. Что- то давящее, неприятное. Как чужой взгляд, неотрывно глядящий на неё без всякого стеснения.
Еще один хруст, чуть громче предыдущих. И снова — там, где девушка его не ждала. В гробовой тишине каждый легкий шорох пугал, приковывал внимание. И каждый оставался лишь звуком, ничему не принадлежащим.
Тиль рывком обернулась, не верящая уже никому и ничему. На
В тени деревьев стояла невысокая фигура. Очертания скрывались во мраке, но Линда чувствовала на себе пристальный, немигающий взгляд. Она видела этот силуэт, выделяющееся черное пятно на фоне окружающей темноты, и тело била дрожь.
Силуэт шевельнулся. Сделал шаг к девушке, увеличившись в размерах. Тело Тиль сковало оцепенение, она почему- то захотела отвести взгляд во что бы то ни стало… но не могла.
Женская фигура выплыла из тени. Очертания стали четче, но лицо скрывали упавшие волосы. Линда начинала узнавать, но отказывалась верить собственным глазам.
И тогда она подняла голову. В лунном свете блеснули белки глаз.
Девушка отшатнулась. Не могла сбежать — ноги уже не слушались. А она смотрела, не отводя взора, не моргая.
— Посмотри на себя, — прошелестел голос, такой знакомый и в то же время такой… отстраненный. Каждое произнесенное им слово оставляло в мыслях истекающий кровью отпечаток. Она говорила медленно, тщательно старалась выговаривать каждый слог, и те казались произнесенными сквозь боль. Будто ей тяжело было имитировать человеческую речь.
— Тебя не может быть! Не может! — Линду лихорадило. Она попыталась ущипнуть себя: происходящее больше всего напоминало очередной кошмар.
Наваждение не хотело уходить. Тогда девушка подняла какую- то щепку и с размаха всадила её себе в плечо.
Руку пронзила боль, но жуткая картина перед глазами осталась на месте, теперь лишь украшенная отвратительными ощущениями.
— Это тебя не может быть, — она с трудом изобразила улыбку: будто бледное лицо свела судорога (не лицо, подумала Тиль. Маску, которой кто- то неумело придал черты, пародирующие человеческие), — ты сдохла еще тогда, в Кубе. И родилась я. Тебе просто незачем жить: со службы Организации сбежала. И с Нильсоном покончить не смогла.
Она подходила всё ближе. Одного роста с Линдой, похожая на неё, но в то же время — словно неумелая карикатура. Руки и ноги постоянно сгибались под неестественными углами, будто кто- то дергал за невидимые нити. Даже голова наклонялась из стороны в сторону. Тело, управляемое неведомой силой, как марионетка. Казалось, что человек просто биологически не способен так двигаться, и это пугало больше остального.
— Я могу заменить тебя. Я многое делаю лучше, — выдавливал слово за словом шелестящий голос. Безжизненный взор натолкнулся на руку Тиль, истекающую кровью, — в том числе наношу увечья. Когда ты уснешь, я буду рядом.