Основной инстинкт
Шрифт:
Перед собой я видел не счастливую жену одного из успешных бизнесменов, а затравленную мышь, которая пыталась сбежать из дому, подобно подростку в пубертатном периоде.
Второе заключение выплывало из первого. Женщина в подобном состоянии, на пороге ночного времени, когда нужно с улыбкой ложиться в койку к любимому мужу, каким его и описывало окружение, едет в колумбарий! На кладбище, проще говоря.
Всё это заставило улыбнуться собственным мыслям о том, что мое убеждение о личной жизни дядюшки Чон Сока весьма правильно! Это лишь ширма…
– Откуда ты знаешь У До Хвана?
– она подкурила третью по счёту сигарету, и меня перекривило.
– Он мой давний знакомый сокурсник.
– без тени смешения на лице, соврал я.
– Насколько давний?
Я хохотнул, и удивился недалёкости этой дамы.
– Вы же видели мои документы, и вполне в состоянии, чтобы подсчитать насколько давним может быть наше знакомство.
Она затянулась, и я невольно обратил внимание на то, как дрожат её тонкие пальцы, а губы пересохли.
– Вы замерзли, - я нажал на кнопку блокировки, и все окна закрылись, а она нахмурилась.
– Отдайте окурок!
Я посмотрел на неё через зеркало и уловил удивление на её лице. Медленно, Ханна протянула окурок, и я выхватил его, закинув в пепельницу у прикуривателя.
– А ты наглый!
– Я всего лишь грубый, госпожа! Был бы наглым, сделал бы вам замечание, что вы женщина, а курите словно цыганский барон на бельгийском рынке! Только трубки не хватает, и усов.
– Детский сад!
– она запахнула полы своего кителя и опять скривилась.
– Нужно будет этому болвану безголовому оторвать то что по ниже пояса. Взять машину и нажраться. А мне теперь хамство терпеть!
– Вы можете его не терпеть, и оторвать что-то мне, госпожа!
– я завернул на шоссе и встал на светофоре, когда услышал этот смех.
Звук такой словно слышишь вибрации от динамиков колонок, и по твоей коже гуляет приятный озноб.
– Вижу вам пришлось по душе мое предложение…
– Следи за дорогой, школьник!
Я нахмурился и затормозил у подъездной дорожки колумбария. В мои двадцать пять, меня уже давно так никто не называл. Поэтому я решил, что если вести такую линию беседы, то уже до конца.
– Приехали, аджуммма!
– я пропел последнее слово, совершенно точно зная, как оно действует на женщин в её возрасте.
И был доволен результатом, ведь Ханна сцепила губы в тонкую линию, и холодно отчеканила:
– Оставайся в машине пока я не вернусь!
– Слушаюсь, госпожа!
– И дверь мне открой, водитель на час!
– она сложила руки на груди и ехидно ухмыльнулась.
Я покорно кивнул. Вышел из машины, открыл дверцы и низко поклонился. Да так, что прямо у моего носа помаячили голые коленки этой аджумы.
– Так то лучше…
– Не уверен, - прохрипел я, и выпрямился.
Должен признать, эта женщина была столь же красива, сколь и остра на язык.
– Что?
Ханна остановилась,
– Не уверен, что смогу сидеть просто в машине. Я должен тоже кое с кем встретиться. Раз уж мы здесь…
– Ты… - она обернулась, но потом видимо поняв о чём речь просто кивнула и пошла первой.
В этом колумбарии я был всего один раз. И возвращаться сюда не собирался, но если я тут, то не прийти к матери это верх цинизма.
В холле мы пошли в разные стороны. Пока шел, слышал лишь звук стука её каблуков о мраморный пол, который с каждым шагом становился всё тише.
В кармане завибрировал телефон, и я поднял трубку.
– Да, Ной, - парень выдохнул с облегчением и начал быстро тараторить.
– Приезжал твой адвокат! Он передал документы, и сказал…
– Что?
– Совет директоров требует чтобы тебя разыскали и вернули в Корею. Они хотят видеть человека в чьих руках контрольный пакет акций!
Я свернул влево, и начал подыматься по ступеням. Мои опасения были верны. Компания "Джилиан" была напрямую связана с компанией семьи Ким. Фактически я был владельцем того, что могло поглотить их завтра же. Но в этом мне мешал лишь один аспект. Фонд жены Ким Чон Сока. Ханна владела механизмом по отмыванию денег, и без него мне не доказать, что семья Ким всё это время строила свой бизнес на коррупционной схеме.
– Он оставил координаты для связи с ним?
– Ты хочешь начать?
– голос Ноя обратился в шёпот.
Я медленно вошел в одну из комнат, где стояли стеклянные стеллажи, и встал напротив фото своей матери. Они даже не похоронили её на семейном кладбище… Просто оставили здесь…
– Да!
– я прикоснулся рукой к стеклу, и улыбнулся.
– Вышли мне его номер. Пора начинать.
Ной отключился, а спустя минуту, мне пришло сообщение и я набрал указанные в нём цифры.
– Адвокат Ван, слушаю вас…
– Вы приезжали?
– Господин Ли?
– Да, адвокат Ван. Передайте акционерам, что я встречусь с ними, но при одном условии.
– Слушаю вас, господин.
– Прийти должен сам глава совета. Завтра в двенадцать я буду ждать его в католическом храме Мёндон.
– Хорошо, господин.
Я отключился, и присмотрелся к фото молодой женщины. Русые волосы красиво обрамляли округлое лицо, а большие зелёные глаза притягивали взгляд сразу же. Она была слишком красива… Говорят, что именно красота губительна, ведь порой именно она разрушает жизнь.
Мой взгляд уловил своё отражение в стекле, рядом с фото мамы, и я застыл. Мы были похожи, и это бесспорно. Уже то, что мои глаза были почти такими же зелеными говорило о том, что я действительно сын этой женщины, хотя она и не видела меня почти. Но я знал - мама это единственный в мире человек, который будет со мной всегда… До этого дня…
Больше оставаться здесь не было смысла, поэтому я пошел обратно, и когда проходил пролёт, услышал надрывный хрип… Было ощущение, что кто-то задыхается.