Основы искусства святости. т4

Беляев Епископ Варнава

4).

Вот несколько святоотеческих мыслей, развивающих и подтверждающих вышеуказанные положения. В жизни они должны иметь громадную практическую ценность, как содержащие учение церковное по вопросу брачных отношений между мужчиною и женщиною, а нам пригодятся, между прочим, и в дальнейшем, при выяснении вопроса об «эмансипации».

Якоже Церковь повинуется Христу, такожде и жены своим мужем во всем (Еф. 5, 24).

– 37-

«Ты [муж] слышал о великом послушании, — говорит сладкогласный вития Церкви, св. Иоанн Златоуст , — ты доволен Павлом и рад, что он, как некий дивный и духовный учитель, учит нас порядку в жизни. Хорошо! Но послушай, чего он требует и от тебя... Мужие, говорит

он, любите своя жены, якоже и Христос возлюби Церковь [Еф. 5, 25]. Видел меру послушания? Послушай же и о мере любви. Хочешь, чтобы жена повиновалась тебе, как Христу повинуется

Церковь? Заботься и сам об ней, как Христос о Церкви. Хотя бы нужно было пожертвовать за нее жизнью, хотя бы нужно было тысячекратно быть рассеченным или потерпеть и пострадать что бы то ни было, не отказывайся... Хотя бы ты видел, что она пренебрегает тобою, что развратна, что презирает тебя, умей привести к своим ногам твоим великим об ней попечением, любовию и дружбою... Слугу можно иногда связать страхом... но общницу жизни, мать детей и виновницу всех радостей нужно привязывать к себе не страхом и угрозами, но любовию и расположенностью. Что за супружество, когда жена трепещет мужа? Каким удовольствием может насладиться муж, который сожительствует с женою, как с рабою, а не как с свободной?

Жена — вторичная власть [«да боится мужа...» (Еф. 5, 33)]; значит, не должна требовать равенства с мужем, так как стоит под главою; и он не должен высокомерно смотреть на нее, как на подчиненную, потому что она — тело его, а если голова станет пренебрегать телом, то пропадет и сама; взамен послушания она должна привносить любовь... Нет ничего лучше такого супружества».

«И жена, хотя ей, по-видимому, наносится ущерб тем, что предписывается страх, ничего не теряет, потому что мужу предписывается то, что особенно важно — любовь. Но, скажут, что если жена не будет бояться мужа? Ты люби, ты исполняй свой долг; пусть другие не исполняют того, что следует, — мы должны исполнять. Укажу пример: повинующиеся, сказано, друг другу в страсе Христове (Еф. 5, 21). Что же? Пусть иные не повинуются, ты покоряйся Закону Божию. Так и здесь: хотя бы муж и не любил своей жены, она должна бояться его, чтобы не быть ей в долгу у него; равным образом и наоборот, если бы жена и не боялась мужа, он должен любить ее, чтобы ему не быть в долгу у нее. Каждый имеет свои обязанности. Таков брак о Христе, брак духовный и рождение духовное, не от кровей, не от болезней рождения»⁸.

– 38-

«А когда ты слышишь о страхе, то требуй страха, приличного свободной, а не как от рабы: ведь она — твое тело. А если будешь поступать не так, то позоришь себя самого, бесчестя свое тело. Что же это за страх? Чтобы она не противоречила, чтобы не выходила у тебя из послушания, чтобы не стремилась к первенству. Довольно возбуждать только такого рода страх. Если же ты любишь, как тебе указано, то достигнешь гораздо большего, и достигнешь этого не столько угрозами, сколько собственно любовью. Женский пол весьма слаб; ему нужна большая помощь, особенное снисхождение»⁹.

Таким образом, в браке отображается в малых размерах и радужно светится, как солнце в капле росы, непостижимый и духовный мистический союз Христа с Церковью. И только. Больше в нем ничего не должно быть — ни внешних выгод, ни скрытого гнусного сладострастия. Самое деторождение и все, что с ним связано, должно быть упорядочено. Две величайшие добродетели в христианстве, ради осуществления которых приходил Сам Господь, — смирение (послушание) и любовь (Флп. 2, 8; Ин. 3, 16) — блистают, как два драгоценных крупнейших бриллианта в брачном венце, затеняя своим светом все прочие камни.

Продолжу из Златоуста раскрытие дальнейших сторон истинного христианского брака, цель которого — дух, а не плоть.

«Прежде всего ищи для девицы мужа,

настоящего мужа и покровителя, — обращается златословесный учитель к матери, — ведь ты хочешь приставить к телу голову, ведь хочешь отдать ему не рабыню, а дочь свою. Не ищи денег, ни знатности по роду, ни высокого происхождения, — все это неважно, — а ищи душевного расположения, кротости, истинного благоразумия и страха Божия, если хочешь, чтобы твоей дочке приятно было жить с ним. Если ты, мать, будешь искать побогаче, ты не только не принесешь ей никакой пользы, но причинишь еще вред, потому что сделаешь ее из свободной рабою. От золотых украшений она не получит столько удовольствий, сколько огорчений доставит ей ее рабское положение. Нет, ты этого не ищи, а всего лучше ищи ровню; если же нельзя, скорее ищи беднее себя, чем богаче, если только не хочешь отдать свою дочь господину, а хочешь отдать мужу. Когда достоверно разузнаешь о нравственных достоинствах человека и порешишь отдать, призови Христа, чтобы Он присутствовал при этом деле...

– 39-

Молись и скажи Богу: "Кого Ты хочешь, того и определи мне". Поручи Ему это дело, и Он наградит тебя за то, что ты предоставишь Ему такую честь»¹⁰.

Итак, не в богатстве мужа — счастье брака, и не в красоте жены также... «Не хвали ее [жену] и за красоту, — поучает святитель мужа. — Развратным душам свойственны такая похвала и такая ненависть, да и самая страстная любовь. Ищи красоты душевной; подражай Жениху Церкви. Телесная красота производит великую наглость и много неразумного; она возбуждает ревность и нередко заставляет подозревать тебя в гнусных поступках. Но она, скажешь, доставляет удовольствие? Один месяц или два, много, если год, но не далее; от привычки диво это скоро теряет свою прелесть. А то, что вследствие красоты бывает дурного, остается навсегда: ослепление, безумие, высокомерие. В удовольствии же,

доставляемом не этой красотою, ничего нет подобного; там любовь, начавшаяся надлежащим образом, остается постоянною, как любовь к красоте душевной, а не телесной... А если приключится болезнь, то тотчас все улетает... Будем же искать в жене благоразумия, умеренности, кротости: таковы признаки истинной красоты, — а телесной красоты не будем искать и не станем укорять ее за то, что не от нее зависит, или, лучше, и вовсе не станем укорять, потому что это свойственно дерзости, не будем огорчаться и негодовать... Не станем искать денег, ни внешнего благородства, но благородства душевного. Пусть никто не думает разбогатеть через жену: постыдно и позорно такое богатство... Не ищи от жены больших денег, и ты легко найдешь все другое»¹¹.

Так как брак свят и духовен, то нельзя оскорблять его чистоту внешними связями.

«Тело мужа уже не принадлежит мужу, но жене. Пусть же он хранит в целости собственность ее, пусть не уменьшает и не повреждает ее. Итак, когда ты видишь блудницу, соблазняющую, увлекающую, жаждущую твоего тела, то скажи ей: "Это тело не мое, но принадлежит моей жене, я не смею злоупотреблять им и отдать его другой женщине". Так пусть поступает и жена. В этом между ними совершенное равенство, хотя в других отношениях Павел отдает большее преимущество мужу [Еф. 5, 22; 23, 33; Быт. 3, 16].

Как невозможно, чтобы человек целомудренный презирал свою жену и когда-нибудь пренебрег ею, так невозмож--40-

но, чтобы человек развратный и беспутный любил свою жену, хотя бы она была прекраснее всех. От целомудрия рождается любовь, а от любви — бесчисленное множество благ. Итак, считай прочих женщин как бы каменными, зная, что если ты после брака посмотришь похотливыми глазами на другую женщину, хотя бы общественную, хотя бы замужнюю, ты делаешься виновным в грехе прелюбодеяния. Каждый день повторяй себе эти слова; и если увидишь, что в тебе возбуждается похоть к другой женщине, и затем твоя жена от этого кажется тебе неприятною, то войди во внутреннюю комнату и, раскрыв эту книгу [Библию], взяв в посредники Павла и непрестанно повторяя эти слова, погаси пламень»¹².